День курка

В последний раз я имел «удовольствие» столкнуться с крупными хищницами года три-четыре назад в Тихом океане. Если не изменяет память, произошло это в сотне миль к северо-западу от Северных Марианских островов, у вершины одного из подводных вулканов. Мы с Мишей Жуком работали на небольшой глубине в легких раздельных костюмах и оказались в роли потенциального обеда для стаи больших белых акул. Тогда нам крепко досталось. Если бы не пара надежных двухсредных автоматов – все закончилось бы печально. А так… обошлось сущей мелочью: у Мишки на левом бедре остался безобразный шрам на месте вырванного клока плоти; а на моей спине до сих пор «красуется» несколько параллельных полос, словно кто-то в пылу погони пытался остановить меня остро отточенными граблями. Именно этими шрамами и заинтересовался доктор Акихиро при первом осмотре пулевого ранения на спине.

До спасительного кольцевого настила с уходящей вниз стальной сеткой не более двенадцати метров. Вроде плевая дистанция, а с другой стороны… Акулы наворачивают вокруг нас эллипсы, с каждым разом подходя все ближе и ближе, и оставшийся отрезок пути вовсе не представляется безопасным, потому как за время его прохождения можно несколько раз распрощаться с жизнью.

До финиша метров восемь. Похоже, голодные твари не хуже нас понимают спасительную роль качающегося на волнах деревянного настила. Если мы успеем до него добраться – плакала роскошная добавка к их обеду. И чем ближе мы подходим к поверхности, тем плотнее становится кольцо, в которое нас зажимают акулы. Самые наглые из них барражируют на дистанции вытянутой руки. Нутром чувствую: сейчас начнется резня…

* * *

Панин обнажил нож и вопросительно глядит на меня. Понимаю его нетерпение пустить в дело наше убогое оружие, но не тороплюсь отдать приказ. Почему? Все довольно просто.

Во-первых, болевой порог у белых акул очень высок – простым гарпуном или ножом их замучаешься калечить. А убить почти невозможно.

Во-вторых, они слишком живучи. Бывали случаи, когда рыбаки распарывали пойманной акуле брюхо, вырезали внутренности для наживки, саму же выбрасывали за борт. А спустя несколько минут эта особь попадалась снова, заглотив собственные кишки.

В-третьих, стоит им почуять свежую кровь, как из осторожных разведчиц они превращаются в свирепых убийц. Так что оружие следует пускать в ход в последний момент.

До финиша четыре метра. Одна из крупных акул бросается в атаку: широко раскрыв пасть и задрав вверх рыло, она идет прямо на меня.

Два ножа вонзаются в ее тело одновременно. Лезвие моего ранит акулье рыло – весьма болезненную и не защищенную плактоидной чешуей область ее тела. Лезвие Панина входит точно в границу между белым брюхом и сероватым боком.

Огромная чушка торпедообразной формы изворачивается, резко уходит в сторону и включает истерику: бьет хвостом, крутится, стремительно уходит на глубину…

Кажется, отбились.

Вытягиваю руку, чтобы нащупать край настила. И вдруг замечаю в опасной близости вторую тварь, нацелившую раскрытую пасть на приотставшего напарника. Дернув его за ворот неопренового костюма, с ходу бью ножом в светлое акулье брюхо – между передним плавником и жаберными щелями.

Удар не получается: лезвие вонзается в тело под углом и не наносит существенного ущерба. Более того, нож застревает, и я не успеваю его выдернуть. Акула изворачивается, лишая меня единственного оружия, и нападает на Панина.

* * *

Дальнейшие события развивались слишком стремительно, чтобы кто-то из нас смог на них повлиять.

Подраненная акула с торчащим в теле ножом вцепилась в ногу молодого пловца; в воде появились розоватые облачка.

В данной ситуации я был способен сделать только одно: схватив Панина за ворот костюма, толкаю акулу ногами и тут же оказываюсь на поверхности – прямо перед деревянным настилом.

Вероятно, нашу битву хорошо видно с «трибун», потому что до слуха тотчас доносятся неистовые крики, свист и аплодисменты многочисленных зрителей. Но мне не до них. Вцепившись одной рукой в край настила, я подтягиваю раненого товарища и помогаю ему выбраться из воды.

Болевой шок у него случился с задержкой на несколько секунд. Это и помогло. В противном случае вытащить его в одиночку у меня бы не вышло.

– Победу в финальном раунде регаты «Баттерфляй» одержал пловец черной команды! – услышал я объявление ведущего, падая на доски настила рядом с Паниным.

Под рев зрителей к нам уже спешат представители команд, врачи и кто-то из судейского корпуса…

* * *

Гости, участники, организаторы и судьи регаты «Баттерфляй» готовились покинуть уютную бухту острова Тотоя. После расчета у столика букмекера сошли с борта «Кайзера» и мы – члены черной команды.

– Снимаемся! – приказал капитану яхты сияющий от счастья Аристарх. – Праздничный обед по случаю победы в «Регате» назначаю через полчаса!..

Матросы бросились к швартовым концам, капитан занял рабочее место у штурвала. Аристарх Петрович с финансистом обосновались в салоне, японец пожелал выпить зеленого чая, сорокалетний начальник охраны остался на кокпите.