День Муравья

Каюзак закрыл бутылку с муравьиной кислотой, обвел кисточкой крылья Пятнистого Сфинкса, потом взял его пинцетом с плоскими кончиками.

– Скажи, хорош! Вот взгляни. Это мотылек Пятнистый Сфинкс, я нашел его в лесу Фонтенбло несколько дней назад. Любопытно, что на одном из его крыльев есть совершенно круглая дырочка, а другое как будто подрезано. Может, я обнаружил новый вид?

Мельес наклонился, и на его лице отразилось отвращение.

– Но они же мертвые, эти твои бабочки! Ты раскладываешь трупы. Тебе бы понравилось, если бы тебя положили под стекло и написали Homo sapiens?

Старичок инспектор проворчал:

– Тебе нравятся мухи, а мне бабочки. Каждому свое.

Мельес похлопал его по плечу.

– Перестань, не сердись. Нам не до того. Я раскрыл дело. Идем со мной, и мы пришпилим совсем другую бабочку.

86. Заблудился

Так, понятно, что не здесь, и не там, и не вон там, и не тут тоже.

И никакого, пусть едва заметного, запаха муравьев. Как случилось, что он потерялся? Как это могло произойти так быстро? Когда дятел кружил над ними, один солдат сказал, что надо спасаться, надо лечь. Он послушался и вот теперь так хорошо спасся, что остался один-одинешенек в огромном Внешнем мире. Он так молод, у него никакого опыта, и теперь он вдали от своих. И от богов тоже.

Но как он мог заблудиться? Он плохо ориентируется, это его большой недостаток.

Он знает это за собой. И все остальные тоже знали, потому и не верили, что он решится отправиться в поход.

Ему даже дали прозвище Потеряшка номер 24.

Муравей прижал к себе драгоценный груз – кокон мотылька. На этот раз его потеря чревата непредсказуемыми последствиями. И не только для него самого, для всех, для всего муравьиного рода. Во что бы то ни стало ему нужно отыскать след-феромон. И номер 24 принимается шевелить усиками со скоростью 25 000 колебаний в секунду, но так и не обнаруживает никакого указателя-феромона. Он потерялся по-настоящему. Всерьез.

С каждым шагом его ноша становилась все тяжелее, и нести ее очень неудобно.

Муравей кладет кокон на землю, нервно протирает усики и начинает жадно исследовать теплый воздух. Внезапно он улавливает запах осиного гнезда. Осиное гнездо! Осиное гнездо… Опять он рядом с гнездом красных ос. Получается, он на севере. Но это совсем не то направление. Орган Джонстона, чувствительный к магнитным полям Земли, тоже подтверждает, что номер 24 очень далек от цели.

На секунду юному муравью кажется, что его преследует какая-то мошка. Но нет, конечно, это ему померещилось. Муравей снова берет кокон и идет куда глаза глядят.

Вот так. На этот раз он потерялся окончательно.

С самого детства номер 24 постоянно терялся. Когда ему было всего несколько дней, он заблудился в коридорах бесполых особей, потом, став старше, постоянно блуждал по Городу, а когда начал выходить из муравейника, терялся то в поле, то в лесу.

Но всякий раз, когда он блуждал неведомо где, находился муравей, который спрашивал:

А где же это номер 24?

И сейчас бедный солдат-охотник задается тем же вопросом:

Где же это я?

Время от времени ему кажется, что он видел вот этот цветок, эту часть леса, этот камень, эти заросли, хотя… Цветок вроде бы был другого цвета. Продолжая искать феромоны муравьиной армии, он, скорее всего, ходит по кругу.

Однако, как ни странно, несмотря на все недоразумения, 24-го все же охотно отправляли во Внешний мир. Дело было в том, что по прихоти природы у него было очень острое для бесполого зрение. Его глазные яблоки были развиты почти так же, как у самцов и самок. Напрасно он твердил, что хорошее зрение не гарантирует хорошей работы усиков, его брали во все экспедиции. Он должен был смотреть, чтобы никто не сбился с пути. Но с пути сбивался он сам.

До сих пор ему всегда как-то удавалось вернуться обратно в муравейник. Но сейчас ему нужен был вовсе не муравейник. Он должен был попасть на край света. Сможет ли?

Когда ты в Городе, ты – частичка других, когда ты один, ты – частичка небытия, – повторяет он вновь и вновь, пытаясь найти верное направление.

Номер 24 берет курс на восток. Он идет, и его захлестывает отчаяние: забытый, брошенный, легкая добыча любого хищника, который вот-вот появится. Он идет долго, и вдруг путь ему преграждает впадина глубиной в добрый шаг. Двигаясь по ее краю, он понимает, что тут есть и вторая впадина, и они расположены рядом, примерно в пяти шагах одна от другой. Та, что побольше, напоминает полуовал, а другая, поглубже, напоминает полукруг. Два этих необычных углубления расположены параллельно.

Номер 24 принюхивается, ощупывает край и снова обнюхивает землю. Запах такой же необычный, как сами впадины. Это что-то совершенно новое… Номер 24 сначала испытывает недоумение, но потом его охватывает возбуждение. А страха нет и в помине. Он видит еще впадины на расстоянии шагов шестидесяти. Теперь он не сомневается: перед ним следы Пальцев. Его желание осуществилось! Пальцы ведут его! Они указывают ему дорогу.