День Муравья

– Нет. Они воют, то есть они издают разные звуки, а потом соединяются на одной ноте и долго тянут ее. От этого звука вся больница вибрирует, но им это приносит умиротворение.

– Они сошли с ума! – воскликнул комиссар.

– Возможно, такой звук – это символ единения, как грегорианские хоралы, – предположила Летиция. – Мой отец очень интересовался этим.

– Этот звук – символ единения людей, как запах – символ единения муравейника, – завершила Жюльетта Рамирез.

Комиссар Жак Мелье выглядел озадаченным.

– Главное, никому об этом не рассказывайте и держите эту компанию на карантине до нового приказа.

216. Тотемы

Как-то раз один рыбак, гуляя по лесу Фонтенбло, увидел странное зрелище. На островке, расположенном между двумя рукавами ручья, он заметил маленькие глиняные статуэтки. Они явно были изготовлены крошечными инструментами: на них виднелись многочисленные следы маленького шпателя.

Этих статуэток были сотни, все похожи одна на другую. Можно было подумать, что это миниатюрные солонки.

Кроме рыбалки, у этого человека было еще одно увлечение – археология.

Эти тотемы, расположенные во всех направлениях, тут же навели его на мысль о статуях острова Пасхи.

Возможно, подумал он, это своего рода остров Пасхи, только для лилипутов, может, они когда-то жили в этом лесу? А может, он столкнулся со следами древней цивилизации, и люди эти размером были не больше колибри? Кто они? Гномы? Домовые?

Но рыбак-археолог недостаточно внимательно осмотрел остров. Иначе бы он заметил небольшие скопления насекомых разных видов, которые терлись усиками и рассказывали друг другу всевозможные истории.

И тогда бы он понял, кто является настоящим строителем этих глиняных статуэток.

217. Рак

103-й сдержал первое обещание: люди, находившиеся под его Городом, были спасены. Теперь Жюльетта Рамирез умоляла его выполнить второе обещание – раскрыть тайну лечения рака.

Муравей снова занимает место под колпаком машины «Пьер де Розетт» и произносит длинную речь-запах.

Биологический феромон для Пальцев.

Автор: 103-й.

Тема: То, что вы называете «раком».

Если вам, людям, не удается искоренить рак, это означает, что ваша наука отстала. А в исследовании рака вас ослепляет ваш способ мышления. Вы воспринимаете мир только с единственной точки зрения – вашей собственной. Методом проб и ошибок вам удалось научиться лечить некоторые болезни. Из этого вы заключили, что только экспериментальные исследования помогут победить все болезни. Я видел это по телевизору в научно-популярных и документальных фильмах. Чтобы понять явление, вы его измеряете, раскладываете по ячейкам, описываете его и дробите на все более мелкие фрагменты. Вам кажется, что чем мельче вы дробите, тем ближе вы к истине.

Но вы же понимаете, почему поет цикада, не разрезая ее на куски. Вы видите красоту орхидеи, даже не рассматривая в лупу клетки ее лепестков.

Чтобы понять окружающие нас элементы, надо поставить себя на их место, в их систему координат. Причем пока они еще живы. Если вы хотите понять цикаду, попытайтесь хотя бы на десять минут представить, что она видит и что чувствует.

Если вы хотите понять орхидею, представьте себя цветком. Поставьте себя на место других, и тогда не надо разрезать их на кусочки и изучать с высоты своих научных цитаделей.

Ни одно из ваших великих открытий не сделал традиционный ученый в белом халате. Я видел по телевизору документальный фильм о ваших великих изобретениях. Это были случайные события: пар поднял крышку кастрюли, детей покусала собака, с дерева упало яблоко, цепь каких-то случайно пересекшихся событий.

Чтобы раскрыть тайну рака, вам следовало бы привлечь поэтов, философов, писателей, художников. Словом, творцов, наделенных интуицией и вдохновением. А не людей, которые только и делают, что зазубривают результаты опытов своих предшественников.

Ваш классический научный подход устарел.

Ваше прошлое мешает вам видеть настоящее. Старые победы не дают вам побеждать теперь. Былая слава – это ваш худший враг. Я видел ваших ученых по телевизору. Они только повторяют догмы, а ваши школы сковывают воображение протоколами давно проведенных экспериментов. Потом вы заставляете студентов сдавать экзамены, желая убедиться, что они никогда ничего не попытаются изменить.

Вот почему вы не умеете лечить рак. Для вас все одно и то же. Ваш метод познания – это застывшая догма. Поскольку вам удалось победить холеру определенным способом, вам кажется, что рак удастся победить тем же способом.

Но рак стоит того, чтобы им интересовались как таковым. Это другая сущность.

И вот в чем дело. Я расскажу, как мы, муравьи, которых вы с такой легкостью топчете, решили проблему рака.