День Нептуна

— Больше напоминает молитву, чем тост, — Турон безучастно смаковал напиток.

Марине с Эмильдой было не до тостов. Обе понуро пялились в собственные тарелки. Апельсиновый сок не спасал, и королева решила увеличить дозу допинга. Она принялась чистить апельсин. Чтобы процедура выглядела элегантнее, она использовала нож.

Калис произнесла:

— Людям с аллергией алкоголь не рекомендуется.

— Я тронут вашей заботой, госпожа Гротан, — Витан осушил рюмку. — Людям, которые собираются баллотироваться в королевы, рекомендуется заниматься предвыборной кампанией, а не проситься в состав комиссии и спасать королеву Маринии, но вы пренебрегаете этой истиной, госпожа Гротан.

— Повторюсь: до дня регистрации кандидатов начинать предвыборную кампанию нельзя, господин Ландо. Вы сами об этом знаете.

Снимая кожуру с апельсина, Марина задумалась: Витан хотел поддеть только Калис? Прозвучало так, будто он испытывал неприязнь и к королеве Маринии.

— Апельсин не чистится по спирали.

Она подняла глаза на Турона, сделавшего замечание, и прекратила работать ножом.

— И как же чистится долбаный апельсин?

Бывает, хочешь сказать что-то про себя, но от злости поздно замечаешь, что выразился вслух. Прикинувшись, что всё идет по плану, Марина натянуто улыбалась и ожидала урока чистки апельсина.

— На кожуре долбаного апельсина делают восемь надрезов, пересекающихся на верхушке. А потом снимают образовавшиеся лепестки, — Фархан улыбался в ответ, вскинув решительный подбородок.

— А если я сделаю девять надрезов?

«Не пререкайся с Туроном! Прошу, не огрызайся с ним!» — услышала королева мысль Эмильды. Она не знала, было это молитвой или Эмильда рассчитывала, что Марина залезет к ней в голову.

— А что, если я вместо одного протокола выпишу сразу два — о незнании правил столового этикета и незнании истории собственного королевства?

«Не дразни Турона! Марина, пожалуйста, не дразни его!» — она опять перехватила мысль Эмильды.

В зал вошла служанка со срочным письмом.

— Тьер, возьми, пожалуйста. У меня руки в соке, — Марина промокнула руки салфеткой, но они все равно остались липкими. Она взяла вторую салфетку, но и второй полностью устранить клейкость не удалось.

Тьер подошел к девушке, забрал свернутый лист пергамента и отнес письмо королеве.

— Как видите, Ваше Величество, если чистить апельсин неправильно, можно попасть в неловкую ситуацию. Представьте, что вам сейчас нужно пожать кому-нибудь руку, — сказал Турон.

— Зато мои руки пахнут апельсином, — Марина взяла письмо.

Волевой подбородок вскинулся еще выше:

— Весомый аргумент.

Марина увидела печать Совета Всех Морей, и сердце снова екнуло. Заметив эмблему Совета в виде крупной волны и аббревиатуры, окруженной морскими звездами, Эмильда заерзала на стуле.

«Сто процентов письмо связано с протоколом. Может, выговор какой-то?» — подумала королева. Турон положил на тарелку ломтик пирога с креветками и стал нарезать его. Калис разрезала фаршированного кальмара. Тьер с Витаном угощались рыбно-грибным рагу. Тальян просмотрел записи в документе, убрал бумагу в портфель и, поглядывая на письмо в руках Марины, также положил себе рагу.

— Открывайте, раз письмо срочное, — сказал Фархан.

— А потом вы напишете в протоколе, что я за обеденным столом в присутствии гостей читаю письма?

— Не беспокойтесь. Если письмо срочное, это не запрещено. Оно из Совета Всех Морей? — Турон обмакнул кусочек пирога в креветочный соус. Марина с Эмильдой одновременно покосились на него.

«Ну всё, теперь можно быть окончательно уверенной, что письмо касается протокола, отправленного комиссией», — про себя сказала Марина.

А у Эмильды окончательно пропал аппетит. Она следила за руками королевы, разломившими сургучную печать. Марина развернула пергамент, коснулась кулоном и забегала глазами по строчкам.

Видя, как королева бледнеет, Калис спросила:

— Что пишут, если не секрет?

Марина молча продолжала читать. Эмильда косилась на листок, но русских букв не понимала. Письмо начало подрагивать в Марининых руках. Эмильда стала мандражировать в унисон. Витан почесал высыпания на шее, поймав осудительный взгляд Калис. В окно ударилась крупная рыба, из-за чего распахнутые гардины в бордово-золотых тонах слегка дрогнули. Взяв с колен салфетку с вышитым маринийским гербом, Тальян промокнул усы и сделал глоток каркаде.

— Что там, Ваше Величество? Приняли закон? — сказал Турон, прожевав пирог.

Эмильда и Калис обменялись встревоженными взглядами, а Марина с опущенными плечами беспомощно глядела на письмо.

— Какой закон? О чем он? — Эмильда схватила листок и, ничего не разобрав, положила на место. Вместо ответа королева задала вопрос:

— Я не нарушу этикета, если встану из-за стола раньше остальных?

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Эмильда.

Турон попытался ухмыльнуться незаметно, но скрыть самодовольство не удалось.

— Ваше право, — сказал он.

Марина порывисто вскочила, и салфетка, лежавшая на коленях, упала на пол.