День поминовения

– Но он настаивал на собственном замысле: заманить убийцу в ловушку. В чем заключается ловушка, он мне не сказал. Вся эта история была мне не по душе – до такой степени, что я решил вчера вечером поехать в «Люксембург» и наблюдать за происходящим. Понятно, что мой столик находился в отдалении – я же не хотел, чтобы меня узнали. К сожалению, я не могу сказать вам ровным счетом ничего. Я не видел ничего, что вызвало бы хоть какое-то подозрение. Кроме официантов и его гостей, к столу не подходил никто.

– Понятно, – сказал Кемп. – Это сильно сужает круг подозреваемых, верно? То есть убийца – либо один из гостей, либо официант, Джузеппе Бальзано. Я снова пригласил его сюда на случай, если поговорить с ним захотите вы, но мне кажется, что он ни при чем. Работает в «Люксембурге» двенадцать лет, хорошая репутация, женат, трое детей, хороший послужной список. Умеет ладить с клиентами.

– Стало быть, остаются гости.

– Да. Те же самые, кто был в вечер смерти госпожи Бартон.

– А что можно сказать насчет ее смерти, Кемп?

– Я вернулся к тому делу, потому что совершенно ясно: между двумя смертями есть связь. Следствие проводил Эдамс. Нельзя сказать, что самоубийство было явным, но такое объяснение лежало на поверхности, а раз ничто не указывало на убийство, остановились на версии о самоубийстве. Что еще нам оставалось? Дел подобного рода у нас, как вам известно, хватает. Самоубийство со знаком вопроса. Общество об этом вопросительном знаке ничего не знает, а мы помним. И иногда потихоньку продолжаем поиски. Когда-то какие-то улики появляются, когда-то нет. В этом случае новых улик не было.

– До вчерашнего вечера.

– До вчерашнего вечера. Кто-то намекнул господину Бартону, что его жену убили. Он решил провести собственное расследование, фактически объявил, что вышел на след… насколько это правда, я не знаю, но убийца заволновался – нанес опережающий удар и отправил господина Бартона вслед за женой. Я понимаю обстоятельства именно так – надеюсь, вы со мной согласны?

– О да, в этой части все очевидно. Что за ловушку готовил Бартон, известно только Богу, но я заметил, что один стул за столом пустовал. Возможно, ожидался какой-то неожиданный свидетель. Но этому стулу было суждено сыграть роковую роль. Виновный в первом убийстве – он или она – получил сигнал и понял: нельзя ждать, когда ловушка захлопнется.

– Итак, – подытожил Кемп, – у нас пять подозреваемых. При этом мы вынуждены пересмотреть первое дело – госпожи Бартон.

– Вы считаете, что от первоначальной версии о самоубийстве надо отказаться?

– Да, вчерашнее убийство это подтверждает. Мы приняли версию о самоубийстве, как наиболее вероятную, но едва ли нас следует в этом винить. Определенные улики были.

– Депрессия после гриппа?

На непроницаемом лице Кемпа мелькнула тень улыбки.

– Это было объяснение для коронерского суда. В соответствии со свидетельством врачей, чтобы не будоражить общественное мнение. Такое происходит каждый день. К тому же было недописанное письмо сестре с распоряжением о том, как поступить с ее собственностью – из этого письма следовало, что мысль об уходе из жизни госпожу Бартон занимала. Да, депрессия у бедняжки была, в этом я не сомневаюсь, но в девяти случаях из десяти причина депрессии у женщин – это любовная интрига. У мужчин причина для депрессии обычно другая – деньги.

– Значит, вы знали, что у госпожи Бартон был роман?

– Да, мы это быстро выяснили. Они стремились держать его в тайне, но долго искать правду нам не пришлось.

– Стивен Фарради?

– Да. Они встречались в небольшой квартирке в районе Ирлс-Корт. Роман длился с полгода. Возможно, они поссорились, возможно, она ему надоела, но такое бывает: доведенная до отчаяния, женщина решает свести счеты с жизнью.

– И принимает цианистый калий в ресторане?

– Да, если жаждет мелодрамы, при скоплении народа, прямо у него на глазах. Ведь есть люди, которым важно произвести впечатление. Насколько я смог выяснить, условности госпожу Бартон заботили мало – об осторожности думал он.

– А его жене о происходящем было известно?

– Насколько мы поняли – нет.

– Она вполне могла догадываться, Кемп. Она не из тех женщин, которые выставляют свои чувства напоказ.

– Верно. И оба они – под подозрением. Ее мотив – ревность. Его – боязнь за карьеру. Развод положил бы ей конец. Дело даже не в разводе как таковом, времена изменились, но в случае Фарради клан Киддерминстеров превратился бы в его врагов.

– А секретарша?