День пришельца

На бандероли были наклеены две красивые голографические марки с изображением крабовидной галактики, основательно заляпанные многочисленными печатями. Адреса отправителя и получателя были написаны по-русски, правда, адрес отправителя выглядел странновато: «Межгалактический координационный совет по туризму, акция “Ной и сыновья”», – за которым следовал шестнадцатизначный индекс. Вроде как «на деревню дедушке». Если бы Лопухин собственными глазами не видел трёхглазого почтальона, определённо бы решил, что его кто-то разыгрывает.

Заветной мечтой Лопухина была туристическая поездка на Багамы. Всё бы отдал за то, чтобы хоть день побывать на пляже у лазурного моря экзотического курорта, посидеть в шезлонге под пальмами, позагорать под тропическим солнцем в окружении красавиц, похожих, как близнецы, на Веронику с журнальной обложки. Но жалкая зарплата сантехника никак не укладывалась в необходимое «всё», поэтому Лопухин поигрывал в «Лото-миллион», собирал наклейки цейлонского чая, десять штук которых позволяли участвовать в розыгрыше баснословного денежного приза, но счастье никак не хотело улыбаться, и мечта о Багамах становилась всё несбыточнее.

Единственное, что смог позволить себе Лопухин, так это приобрести на Чекмерёвском рынке рубаху навыпуск с коротким рукавом, разрисованную пальмами и обезьянами. «Гавайка, не сомневайся! Настоящая!» – убеждал его продавец кавказской национальности, и Лопухин купил. Изредка он доставал «гавайку» из шкафа, надевал, красовался перед зеркалом, представляя, как он прохаживается по пляжу на Багамах, затем вздыхал, снимал рубаху и прятал в шкаф. До следующего раза, когда захочется помечтать.

Закончив завтракать, Игнат помыл посуду, выдраил сковороду, тщательно вытер руки и сел к столу. Но перед тем как взять в руки бандероль, посмотрел на фотографию Вероники, аккуратно вырезанную из обложки журнала и приклеенную к стене над столом. Вероника многообещающе улыбалась, и ободрённый ласковым взглядом журнальной дивы Лопухин вскрыл бандероль.

Кроме нескольких листков с заданием первого тура акции, в бандероли находились тоненький четырёхстраничный буклет с красочными пейзажами Альгамбры, а также три пакетика из фольгированной бумаги с образцами пищевых продуктов фирмы «Ной и сыновья». Пакетики и по виду, и на ощупь напоминали разовые порции мясных консервов для кошек, поэтому Игнат отложил их в сторону и принялся рассматривать рекламный буклет.

А посмотреть было на что. Неземные пейзажи далёкой планеты завораживали до такой степени, что у Игната зарябило в глазах. Подписи под снимками отсутствовали, но каким-то неведомым образом Игнат понимал, что на них изображено. На первом снимке в фиолетовое предвечернее небо вонзался спиралевидный пик горы Тустомоки, блистающей багровыми потёками на ледяных склонах в лучах закатного солнца. На втором – лазурные волны лениво лизали песчаный берег острова Топибари, и воды были настолько прозрачны, что в глубине просматривались шпили древнего храма Асторинома, поглощённого Бесторийским океаном в незапамятные времена. На следующем снимке с двухсотметровой скалы срывался поток Траксонского водопада, и в лучах трёх солнц – голубого, зелёного и оранжевого – в водяной пыли сияли три радуги. А на четвёртом, последнем снимке над Левантодийской равниной парили в облаках воздушные замки Итори и Басмуту, поражая воображение многочисленными остроконечными башнями и свешивающейся со стен бахромой кристаллоидной растительности, мерцающей разноцветными бликами. Глянцевая бумага буклета была тоненькой, но изображения на снимках казались объёмными, к тому же когда Игнат присмотрелся, то увидел, что оранжевое солнце медленно садится за гору Тустомоки и багровые потёки на её склонах становятся лиловыми, что воздушные замки Итори и Басмуту плавно кружат между облаками, что барашки волн Бесторийского океана методично накатываются на берег, а поток Траксонского водопада дробится на тысячи брызг и переливается в лучах трёх солнц как живой. Инопланетная технология печати ни в чём не уступала телевизионному изображению, а по сочности красок и превосходила, только звук отсутствовал.

Игнат с трудом оторвал глаза от буклета и тяжко вздохнул. Не верил он в свою удачу. В земную лотерею ему никогда не везло, что тогда говорить о внеземной? Разве что мечтать.

На фольгированных пакетиках не было не только никаких надписей, но и рисунков. Но когда Лопухин взял один пакетик, то сразу понял, что это и в самом деле консервы, однако не для кошек, а для галактических туристов. В розовом пакетике находился «Фурфач утренний», в жёлтом – «Фурфач полуденный», в лиловом – «Фурфач вечерний». Видимо, в галактике тоже питались три раза в день, правда, что такое фурфач, оставалось загадкой. И ещё понял Лопухин, что если надорвать пакетик с левой стороны, то фурфач будет горячим, с правой – охлаждённым, а сверху – температуры окружающей среды.