День рождения

ГОЛДБЕРГ(отталкивает его. Маккен падает). Какой вопрос?

МАККЕН. Сходить мне наверх?

ГОЛДБЕРГ(с бешенством). Наверх? Мне показалось, ты не собираешься идти наверх?

МАККЕН. Что ты имеешь в виду? Почему?

ГОЛДБЕРГ. Ты так сказал!

МАККЕН. Я так не говорил!

ГОЛДБЕРГ. Ах, не говорил?

МАККЕН. (лежа на полу, кричит в потолок). Кто так сказал? Я так не сказал! Я иду наверх!

Вскакивает и бросается к левой двери.

ГОЛДБЕРГ. Стой!

Вытягивает руки вдоль подлокотников.

Подойди ко мне.

Маккен очень медленно приближается.

Хочу знать твое мнение. Посмотри мне в рот.

Широко открывает рот.

Смотри хорошенько.

Маккен смотрит.

Понимаешь, куда я клоню?

Маккен внимательно вглядывается.

Видишь? Я не потерял ни одного зуба. С самого дня рождения. Все как было, так и осталось. (Встает.) Поэтому я достиг своего положения, Маккен. Потому что я всегда свеж, как огурчик. Всю свою жизнь я повторяю: играй ва-банк, блефуй, но не передергивай. Чти отца своего и мать свою. Повинуйся всегда и во всем. Повинуйся и не отклоняйся, Маккен, тогда все будет хорошо. Ты думаешь, я какой-нибудь выскочка? Нет! Я всегда сидел где мне было велено. Держал цель на мушке. Школа? А, не говори со мной о школе. Я был первым по всем предметам. А почему? Потому что — я тебе объясню — ты не отклоняешься? Следишь за моей мыслью? Заруби на носу, выучи наизусть. А бумаге не доверяй. И не суйся в воду, не зная броду. Тогда сам увидишь: все, что я говорю — правда. Потому что я верю, что этот мир… (С остекленевшими глазами.)…потому что я верю, что этот мир… (Повторяет с ожесточенным упорством.)… потому что я верю, что этот мир… (Теряет мысль.)

Голдберг садится на стул.

Сядь, Маккен, Сядь сюда, чтобы я мог тебя видеть.

Маккен опускается на колени перед столом. Голдберг продолжает, постепенно обретая уверенность.

Мой отец сказал мне: Бенни. Бенни, сказал он, подойди ко мне. Он тогда лежал при смерти. Я встал перед ним на колени. Не отходил от него ни на шаг. Я был у него один. Прости меня, Бенни, сказал он, и не поминай лихом. Да, папа. Возвращайся домой, к жене. Хорошо, папа. Остерегайся нищих, бродяг и бездельников. Я отдал свою жизнь другим и мне нечего стыдиться. Выполняй свой долг и гляди в оба. Всегда здоровайся с соседями и никогда, никогда не забывай родню. Это твоя крепость, твоя опора и твоя сила. Если попадешь в беду, дядюшка Барни тебя вытащит. Я встал на колени. (Встает на колени перед Маккеном.) Я поклялся на Библии. И одно слово я запомнил навсегда, это слово — Уважение Ибо, Маккен… (Ласково.) Шамус, кто родил твоего отца? Его отец. А кто родил его? Его?.. (С остановившимся взглядом, торжественно.) Кто мог родить отца твоего отца, как не мать отца твоего отца! Твоя прабабушка.

Молчание. Он медленно встает.

Вот почему я достиг своего положения, Маккен. Потому что я всегда был свеж, как огурчик. Мое кредо: работай, как вол и гуляй на всю катушку. И ни на минуту не поддавайся слабости. (Издает хриплый, воющий звук.) Что это?

МАККЕН. Где?

ГОЛДБЕРГ. Я слышал какой-то звук.

МАККЕН. Какой звук?

ГОЛДБЕРГ. Что-то непонятное.

МАККЕН. Это ты сам.

ГОЛДБЕРГ. Я?

МАККЕН. Ну конечно.

ГОЛДБЕРГ (оживленно). Как, ты тоже слышал?

МАККЕН. Да.

ГОЛДБЕРГ. Значит, это я сам? (Хихикает.) Хе. А что, я сам?

МАККЕ. Ну, ты… ты испустил какой-то вой, вроде того.

ГОЛДБЕРГ. Не заливай! (Смеется. Маккен вторит ему. Внезапно Голдберг прерывается, говорит быстро, обеспокоенным тоном.) Где твоя ложка? Ложка при тебе?

МАККЕН(вынимает ложку). Вот она.

ГОЛДБЕРГ. Посмотри горло. (Открывает рот, высовывает язык.) Смотри. (Маккен прижимает ему ложкой язык, заглядывает в рот.) А-а-а-а-а! А-а-а-а!

МАККЕН. В отличном порядке.

ГОЛДБЕРГ. Ты так думаешь?

МАККЕН. Не сомневаюсь.

ГОЛДБЕРГ. Ну вот, теперь ты понимаешь, почему я достиг такого положения?

МАККЕН. Теперь да.

Голдберг смеется. Начинают смеяться оба.

ГОЛДБЕРГ(останавливаясь). Ну да ладно. Дунь-ка мне в рот. (Пауза.) Дуй.