День рождения ведьмы

– Я тоже не видела, – плюхаясь на табуретку, пробормотала Ирка, вспоминая темный силуэт в пылающем ореоле. – Только что огненный.

– В ирие несколько тысяч огненных змеев, – высказался Еруслан и на всякий случай торопливо прикрылся компотом.

– Следствие зашло в тупик, – печально прокомментировал Богдан.

– Не ваша справа, следствие вести, – пробурчал дядька Мыкола.

– Если в ирий нельзя, давайте попробуем того змея сюда на Аристарха выманить! – загорелся Богдан. – Ну им же еще, наверное, нужно оружие? Сделаем вид, что Аристарха никто не арестовывал, и будем следить, когда они появятся!

– Я сказав, не будэмо мы ничого такого робыты! – дядька Мыкола снова замахнулся шарахнуть по столу…

Прямо под его кулаком возникли разом: острый толстый гвоздь, горящая свечка, раскаленный старинный утюг на углях и растопыривший иголки ежик. Последней появилась миска с кипятком, видать, коллективное творчество робленных. Под кулаком миска не поместилась и робко притулилась сбоку.

– Любите вы мэнэ! – поочередно глядя на каждую из четырех сидящих за столом рожденных ведьм, пробормотал дядька, на всякий случай пряча кулак за спину. – Навить ежачка не пожалели. Я сказав, и мое слово твердо, хучь вы що зи мною робыть! Може, твой Айт и поважна гадина, але ж що ци змеюки меж собою творят, то их дела, а нам хода нет! Ни напрямую, ни з каким хитрым загибом! Моя справа контрабанду оружия з нашей территории прекратить! – возможности стукнуть кулаком дядьке Мыколе явно не хватало. – Що мог, я зробыв, – неохотно добавил он. – Змиючью заставу про наши безобразия и про все, что ты видела, упредил.

– И что они? – жадно спросила Ирка.

– Та разве по их чешуйчатым мордам поймешь! – досадливо буркнул дядька. – Спасибо сказали. Особливо подчеркнули, що теперь це их дило и они сами разберутся.

Вук ухмыльнулся:

– Будто лично тебе передали, коза!

– За мертвяка они вам двойное спасибо скажут! – Ирка поднялась и засунула хлеб в печь.

Танька принялась накрывать на стол.

– Караулить будем, – мрачно объявил дядька Мыкола. – Все заставы в копье поднимем!

– Насколько я знаю, с ключом Марьи-Кукушки в любом месте в ирий пройти можно, – подняла брови Ирка.

– Ну не в кожном, – снисходительно ухмыльнулся дядька Мыкола. – А мы поки що за тобою наглядаты станем. На тэбэ той мертвяк теж подвязанный, весь час поблизу крутится.

– А вот тут я в виде исключения согласен, – пробурчал Богдан. – Лучше пусть охраняют, а то боюсь я за тебя. И я постерегу… – и одарил богатырей взглядом, давая понять, что присматривать он будет не только за окрестными мертвяками, но и за богатырями тоже. На всякий случай.

Ирка только фыркнула. Они выставили нажаренные Оксаной Тарасовной пирожки, горку золотистых блинов от Стеллы, уже ополовиненную Вуком банку совершенно богатырских огурцов и обязательную мисочку с выкрашенными в ярко-алый цвет вареными яйцами. Как на задушных поминках и положено – стол, собранный всем миром, от каждого понемножку. Мрачный дядька Мыкола разлил вовкулакам, богатырям и старшим ведьмам водку, Богдан набулькал остальным полные стаканы колы. Последним Ирка водрузила на стол горячущий, пышущий жаром хлеб.

– Ну… – негромко сказал дядька Мыкола. – Давай, Яринка, коли решилась.

Ирка, обжигаясь, разломала хлеб, протягивая каждому по пушистому, источающему пар куску. Взяла в руку стакан колы.

– За плавающих и путешествующих, ушедших и не вернувшихся, померших наглой [23] смертью без молитвы и покаяния… – начала она древние слова. – За невинно убиенных и убойцев, казненных и не помилованных, повесильников и потопельников, сгоревших и замерзших, самогубцев и опойцев, и нас, колдунов и ведьм, кто пустил Дар свой на злое дело…

Стелла и Оксана Тарасовна разом запечалились. Держа свои стаканы на весу, словно рассчитывая спрятаться за ними, робленные сбились в кучку, тесно прижавшись друг к другу.

– Потерянных и невозвращенных, двоедушников, перевертышей и смесков… – продолжала Ирка.

Теперь уже загрустили вовкулаки и богатыри.

– И… – Ирка остановилась, шумно вздохнула, мгновение еще подумала, набираясь решимости, и наконец с трудом выдавила: – Заложных покойников «почтового ящика» номер пятьсот восемьдесят шесть, погибших при испытании ракеты Р-16…

– Не чокаясь, – буркнул дядька Мыкола и опрокинул поминальную водку себе в рот.

Все выпили и дружно зажевали караваем.

– Эх, задушные поминки – не час для кручинки! – стукая стаканом о стол, прокричала Стелла. – Негоже покойника, особливо заложного, слезами заливать! Будэ вин ти слезы в ведерко собирать та за собою таскать – николы на небо злетиты не зможе! Веселись, народ, убийц та убиенных поминая! – и Стелла вытащила из чехла гитару, пристроив ее на толстое колено. – Эх, Яринка, пропали мои гусли! И маску мою тож потеряла. Одни убытки вид тэбэ, видьма-хозяйка! Ничого, я и на гитаре справлюсь! – и тронула струны, огласив кухню глубоким аккордом.