День рождения ведьмы

– Богдан, ты идиот абсолютный и безнадежный. А во второй раз? А в третий? Мы с тобой – в кино, а Ирке с бабкой телевизор смотреть и с парнями не встречаться, потому что они тебе мешают?

– Так хоть бы парня нормального нашла, а не этого… змеюку высокомерного. Вон, Рудый, который из вовкулаков, говорил, какая Ирка классная и что волосы у нее красивые…

Ирка в бабкиной спальне смущенно хихикнула.

– Серьезно? – Танька на кухне тоже заинтересовалась. – А раньше ему нравились царевны-жабы!

– Вот! – вскинулся Богдан. – Ирка же сама видела, как с этими, из змеиного мира, связываться! И сама лезет! А если этот змей ее подставит, как та царевна-жаба – Рудого?

– Айт Ирке жизнь спас! – с раздражением перебила Танька. – И мне, между прочим, тоже! – в ее голосе появились томные нотки.

– Каждый раз, как ты об этом вспоминаешь, – вот так улыбаешься! Я тебе тоже жизнь спас!

– Так с тобой я вообще целовалась – чего тебе еще надо? – возмутилась Танька.

Чего Богдану надо, ни Танька на кухне, ни Ирка в бабкиной спальне так и не узнали – стукнула дверь ванной и в коридоре зазвучали нарочито звучные и отчетливые шаги Айта. В кухне воцарилось молчание.

– Я и не заметила, что он в ванной, – смущенно пробормотала Танька. – Как думаешь, он слышал фигню, которую ты тут нес?

– У него вода шумела, – тоже смущенно ответил Богдан и тут же взъерепенился: – Слышал – и ладно! Пусть знает, что не все тут от него балдеют!

– Вопрос в том, надо ли ему вообще, чтоб ты от него балдел, – хмыкнула Танька. – Думаю, сейчас нам лучше уйти – быстро и не прощаясь.

– Еще чего! Я его не боюсь!

– Богдан, я тебе уже говорила, что ты идиот? – светским тоном осведомилась Танька.

– Примерно миллион раз. Я вот думаю – считать это своим вторым именем или наконец обидеться?

– Но ведь ты же не умнеешь! – дверь снова хлопнула, видимо, несмотря на сопротивление, Таньке удалось вытолкать Богдана из дома.

Ирка покачала головой. Иногда она жалела о своем остром слухе и что так и не призналась друзьям, как часто слушает их разговоры. Сразу надо было, если признаться теперь, выходит, она регулярно подслушивала! У них будет полное право обидеться. А сейчас что? Она сама обижена на Богдана, но даже сказать ему об этом не может! Неужели он и правда считает, ей только и положено в жизни, что долг и обязанности, обязанности и долг, а в промежутках – сходить с ребятами в кино, когда они согласятся выделить для нее минутку, свободную от их собственных отношений? Ну ладно Стелла с Оксаной, те просто хотят ее использовать, но почему даже самые близкие люди думают, что они лучше знают, как ей жить и с кем встречаться? И что ей положено знать и чего – не положено! Ирка посмотрела на спящую бабку долгим испытывающим взглядом. Бабка безмятежно сопела.

– Ну, знаешь… – возмущенно процедила Ирка. – В общем, как сама знаешь!

Бабка в ответ начала тихонько похрапывать.

Ирка набросила на нее одеяло, повернулась на каблуках и промаршировала к выходу. У самой двери вдруг стремительно оглянулась. Храп стал громче и выразительней. Ирка зло фыркнула и выскочила в коридор. Невольно шагнула к лестнице, ведущей в ее комнату. Остановилась, смущенно хихикнула – сама же отдала эту комнату Айту, а даже не проверила, не валяются ли где колготки. Ой-ой, а постиранные лифчики она в шкаф спрятала? И не проверишь! Спрятала или не спрятала?

В глубокой задумчивости Ирка открыла дверь в темную кухню – свет из коридора озарил заставленный грязной посудой стол:

– Если измерять беспокойство за мою жизнь в грязных тарелках, так Оксана со Стеллой, и бабкой заодно, просто места себе не находили!

Тихий смешок заставил ее вздрогнуть и оглядеться. Сливаясь с полумраком, Айт сидел на другом конце стола – неподвижно, как затаившаяся под камнем змея, даже чуткий слух оборотня не ловил его дыхание. Ирка включать свет не стала – прошла внутрь и зажгла лишь тусклую лампочку под вытяжкой. В световом пятне заблестела серая металлическая панель печки, вся остальная кухня тонула в тенях. Только лицо подавшегося вперед Айта белым пятном проступало из полумрака.

– Я думала, ты наверху, – не зная, что сказать, бросила ничего не значащую фразу Ирка.

– У тебя симпатичная комната. Очень… твоя, – ответил Айт и шкодливо усмехнулся. – Вещички там такие изящные.

Так. Понятно. Не спрятала.

Ирка отвернулась к печке, бессмысленно возя по ней сухой тряпкой. Главное, не нахамить, от смущения она всегда начинает хамить, а он – царевич, он этого не поймет!

– Я тебе сейчас постельное белье дам…

– Вообще-то я есть хочу, – невозмутимо сообщил Айт. – Все бутерброды, которые ты сделала, перетаскала та толстая ведьма.