День Шакала

Поблагодарив, он вошел в комнату и кивнул улыбающемуся из своего кресла Кассону. Роден закрыл дверь и вошел следом, принося свои извинения. Они пожали друг другу руки, Монклер снял плащ и оказался в мятом темно-сером костюме, ужасно скроенном и сидящем на нем просто отвратительно. Как большинство бывших военных, ни он, ни Роден никак не могли привыкнуть к гражданской одежде.

Усадив и второго гостя в кресло, Роден вынес из соседней комнаты бутылку французского бренди, уселся на стул у письменного стола и вопросительно взглянул на своих заместителей. Оба кивнули. Роден плеснул по большой порции в три стоящих на столе стакана и протянул два из них Монклеру и Кассону. Они выпили. Жидкость приятно обожгла внутренности.

Рене Монклер откинулся в кресле. Это был крепкий, невысокого роста мужчина. Его армейская биография была схожа с карьерой Родена, хотя он никогда не участвовал в боевых действиях, проведя большую часть службы на административной работе, а последние 10 лет - в финансовом отделе Иностранного Легиона. Весной 1963 года Монклер был назначен казначеем Секретной Армейской Организации.

Что касается Андре Кассона, то он вообще никогда не был военным. Щуплый и педантичный, он до сих пор одевался так же, как в те времена, когда работал управляющим банком в Алжире. Сейчас Кассон был координатором действий подполья ОАС и СНС во Франции.

Как и сам Роден, оба его заместителя были всем сердцем преданы Организации, хотя и по разным причинам. У Монклера был 19-летний сын, выполнявший свой национальный долг в Алжире, в то время как отец руководил финансовым Отделом на базе Иностранного Легиона далеко за пределами Марселя. Майор Монклер так никогда и не увцдел тела своего сына. Оно было похоронено парнями из разведроты Легиона, когда те, наконец, захватили деревню, где молодой солдат находился в плену у партизан. Но позже он все же узнал подробности его смерти. Ведь в Легионе ничего нельзя скрыть надолго. Люди есть люди.

Судьба Андре Кассона была еще более запутанной и сложной. Он родился в Алжире и всю свою жизнь посвятил работе, дому и семье. Банком, в котором он работал, управляли из Парижа, поэтому даже с потерей Алжира он не остался бы без работы. Но когда в 1960 году все поселенцы поднялись на восстание, Кассон присоединился к ним и даже стал одним из лидеров движения в своем родном Константине. Но и после этого он не потерял своего места в банке. Но видя, как закрываются один за другим счета и бизнесмены, распродавая все что можно, возвращаются во Францию, Кассон понял, что расцвет французского присутствия в Алжире подошел к концу.

Вскоре после армейского бунта, сытый по горло новой политикой де Голля и нищетой переехавших в Алжир мелких фермеров и торговцев, он помог подразделению ОАС ограбить свой собственный банк на сумму 30 миллионов старых франков. Но его участие в этом деле было замечено младшим кассиром, он поставил в известность руководство, и на этом карьера Кассона была закончена. Отправив жену и детей к родителям в Перлигнан, он присоединился к Секретной Армейской Организации. И сейчас, зная несколько тысяч сочувствующих во Франции, был очень полезен ОАС.

Марк Роден уселся на стул и окинул взглядом гостей. Те смотрели на него с ожиданием, но вопросов не задавали.

Осторожно и неторопливо Роден начал совещание, перечислив все поражения и неудачи ОАС, которые она потерпела от рук Секретной Службы за последние несколько месяцев. Заместители молча слушали, хмуро разглядывая свои стаканы.

- Обратимся к фактам. За последние четыре месяца нам было нанесено три жестоких удара. Неудачная попытка освободить Францию от диктатора в Военной Академии является последней в длинном списке таких покушений, каждое из которых провалилось, еще не успев начаться. Лишь в двух случаях нашим людям удалось хотя бы приблизиться к Президенту, но и эти попытки потерпели неудачу из-за ошибок в планировании и исполнении. Впрочем, не буду вдаваться в подробности, вы знаете их не хуже меня.

Похищение Антуана Арго лишило нашу организацию одного из самых проницательных лидеров и, независимо от того, предстанет он перед судом или нет, применяемые к нему современные методы допроса, включающие, может быть, даже использование наркотических средств, бесспорно, ставят под угрозу всю нашу организацию. Антуану известно все, что вообще можно знать, поэтому сейчас нам придется начинать борьбу с самого начала. Именно поэтому мы и сидим сегодня в этом мрачном отеле, а не в Управлении в Мюнхене.

Но и в том, чтобы начать все сначала, не было бы ничего страшного, если бы это было хотя бы год назад. Тогда мы могли бы найти тысячи добровольцев, полных энтузиазма и патриотизма. Теперь это не так-то легко. Даже казнь Жан- Мари Бастьен-Тери не ставит нас в более выгодное положение. И я ни в чем не могу обвинить тех, кто перестает симпатизировать нам. Мы обещали им конкретные результаты, но их до сих пор нет. А они имеют право ждать от нас конкретных результатов, а не просто пустую болтовню.

- Хорошо, хорошо. Но к чему ты все это говоришь? - спросил Монклер.