День Шакала

Оба заместителя понимали, что Роден прав. Монклер лучше кого бы то ни было знал, что фонды, накопленные после ограбления алжирских банков, были потрачены на то, чтобы помочь скрыться членам организации, да и пожертвования правых промышленников тоже начинали иссякать. Еще недавно такой подход к делу был бы встречен с нескрываемым презрением. Но сейчас Кассон видел, что его связь с французским подпольем ослабевает с каждой неделей, на конспиративных квартирах постоянно проводятся облавы, а после того, как был схвачен Арго, на многих из них ему было вообще отказано в поддержке. И казнь Бастъен-Терн может только ускорить этот процесс. Резюме, подведенное Роденом, бесспорно, соответствовало действительности, но какая радость обсуждать все это?

Сделав вид, что не услышал замечания, Роден продолжал:

- Мы поставлены сейчас в такое положение, что нашу главную задачу по освобождению Франции, а именно, избавление ее от нынешнего Президента, задачу, без решения которой мы просто не сможем осуществить наши дальнейшие планы, сейчас нельзя выполнить обычными, традиционными способами. Что касается меня, господа, то сегодня я просто опасаюсь вводить в курс дела новых молодых патриотов, чтобы оставить нашим планам хоть небольшой шанс не быть через несколько дней разоблаченными французским гестапо. Кратко это звучит так: слишком много доносчиков, слишком много предателей, слишком много анархистов.

Пользуясь этим, Тайная Полиция так глубоко проникла в наше движение, что, несмотря на всю осторожность и осмотрительность, ей становятся известными не только все наши планы, но даже обсуждения, проходящие в высшем руководстве организации. Они знают все: наши намерения, замыслы, сроки и даже, наверное, личный состав. Я, конечно, понимаю, что оказаться в такой ситуации не очень приятно, но лучше прямо смотреть правде в глаза, чем продолжать видеть все в розовом свете.

Я считаю, что остался только один-единственный способ достижения нашей первой главной цели, а именно убийства диктатора. Действуя этим способом, можно пройти всю сеть агентов и шпионов, лишить Тайную Полицию всех преимуществ перед нами и сделать так, что она не только ничего не узнает о наших планах, но даже узнав, вряд ли сможет помешать их осуществлению.

Монклер и Кассон удивленно подняли брови. В комнатё воцарилась тишина, изредка прерываемая лишь звуками случайных капель дождя, падающих на подоконник.

- Если мы признаем, что данная мною оценка сложившейся ситуации, как это ни печально, верна, - продолжал Роден, - то мы должны признать также, что любой известный нам человек, способный и достаточно подготовленный к тому, чтобы устранить Президента, хорошо известен Секретной Службе. Ни один из них не может проникнуть во Францию иначе, чем в роли дикого зверя, на которого будет охотиться не только обычная полиция, но и Бородатые со всей своей гвардией осведомителей. Я убежден, господа, что единственный оставшийся у нас выход - это воспользоваться услугами совершенно постороннего человека.

По мере того, как Роден говорил, недоумение в глазах Монклера и Кассона постепенно сменялось пониманием.

- В каком смысле постороннего? - наконец, решился спросить Кассон.

- Во-первых, кто бы ни был этот человек, необходимо, чтобы он был иностранец. Он не должен быть членом ни ОАС, ни СНС. Он также не должен быть известен не только французской полиции, но и вообще не значиться ни в одной картотеке мира. Слабое место любой диктатуры - бюрократия. Тот, кто не значится в списках, не существует. Убийца был бы для них неизвестной, а значит, и несуществующей величиной. Он смог бы приехать во Францию по иностранному паспорту, выполнить свою работу и спокойно уехать обратно, в то время как французский народ поднимался бы, чтобы уничтожить остатки предательской своры де Голля. Но даже если он и не успеет скрыться, это будет уже не так уж важно, поскольку мы всегда сможем освободить его, применив силу.

Самым важным является то, что он сможет незаметно проникнуть в страну, оставаясь вне всяких подозрений. Это как раз то, что не может сделать в настоящее время ни один из нас.

Оба слушателя молчали, погруженные в свои мысли. План Родена приобретал в их глазах все более четкие очертания.

- Профессиональный убийца, наемник, вот кто нам нужен, - выдохнул Монклер.

- Совершенно верно, - согласился Роден, - было бы безосновательно предполагать, что посторонний человек захочет сделать все это ради любви к нам, из чувства патриотизма или из еще черт знает каких побуждений. Чтобы выполнить такую работу, нужны такие нервы и такой уровень подготовки, которыми может обладать только настоящий профессионал. А такой человек будет работать исключительно за деньги. И за большие деньги, - добавил он, бросив быстрый взгляд на Монклера.

- Да, но как мы найдем такого человека? - начал Кассон, но Роден жестом прервал его.

- Сначала о сути, господа. Здесь, несомненно, еще масса различных деталей, которые нам предстоит обсудить. Но сначала я хотел бы знать, согласны ли вы с такой идеей вообще?