День Шакала

Министр был явно разочарован. Он надеялся, что на человека, которого две недели назад Бувье представил как лучшего детектива Франции, должно было снизойти вдохновение или великое озарение. А вместо этого его единственным советом было "смотреть в оба". Министр встал.

- Конечно, - холодно произнес он, - Пожалуйста, присутствуйте, господин комиссар.

* * *

В этот же вечер в спальне Бернара Шакал занимался последними приготовлениями. На кровати лежала пара истоптанных черных ботинок, серые шерстяные носки, брюки и рубашка с открытым воротом, длинная солдатская шинель и черный берет ветерана войны Андре Мартена. Сверху были разложены изготовленные в Брюсселе фальшивые документы, удостоверяющие личность нового обладателя этой видавшей виды одежды.

Рядом лежал кусок тесьмы, купленной в Лондоне, а также 5 стальных трубок, вмещающих в себя приклад, затвор, ствол, глушитель и оптический прицел винтовки. Там же находился и кусок черной резины, в который были вставлены пять патронов с разрывными пулями.

Шакал вытащил два патрона и с помощью плоскогубцев, которые нашел под раковиной в ящике с инструментами, аккуратно вытащил пули и вытряхнул из гильз порох. Ненужные теперь гильзы и пули он выбросил в мусорное ведро. Оставалось еще три патрона. Этого было вполне достаточно.

Шакал не брился уже двое суток, и его лицо было покрыто жесткой светлой щетиной. Он прошел в ванную и поскреб его опасной бритвой, купленной сразу же по приезде в Париж. Поскреб неровно и неаккуратно. На полке стояли флаконы из-под лосьона, в которых на самом деле находился краситель. Шакал уже использовал его однажды, превращаясь в пастора Йенсена. Рядом стоял флакон с растворителем. Шакал уже смыл каштановый цвет волос Марти Шульберга и теперь, сидя перед зеркалом, обрезал свои белокурые волосы все короче и короче, пока концы не начали торчать неровными пучками.

Закончив последние приготовления, Шакал поджарил себе омлет и уселся перед телевизором, чтобы посмотреть перед сном развлекательную программу.

* * *

Воскресенье 25 августа 1963 года выдалось на редкость жарким. Стоял такой же зной, как и ровно год и три дня тому назад, когда подполковник Жан-Мари Бастьен-Тери предпринял со своими людьми очередную попытку совершить убийство Шарля де Голля у перекрестка Пти-Кламар. Сами того не подозревая, в тот августовский вечер 1962 года заговорщики положили начало длинной цепи событий, которые должны были завершиться раз и навсегда лишь этим душным летним днем.

Весь Париж вышел на празднование Дня освобождения Франции от немецких захватчиков, и 75 тысяч полицейских выбивались из сил, пытаясь поддерживать общий порядок Все население города устремилось на красочно разрекламированные церемонии, проводимые в День Освобождения Хотя большинству горожан так и не удалось увидеть главу правительства, гордо шествующего в окружении охраны, полиции и свиты.

Кроме рослых офицеров и чиновников, специально приглашенных в свиту Президента в качестве живого заслона (о чем те даже и не подозревали), все четыре телохранителя де Голля постоянно находились рядом с ним.

Благодаря близорукости и упорному нежеланию носить очки на публике Президент не замечал мощных фигур Роже Тесьера, Поля Комити, Раймонда Сасла и Анри де Жубера, не отходивших от него ни на шаг.

Пресса окрестила этих людей "гориллами” и многие думали, что такое прозвище дано им за грозный и свирепый внешний вид. В действительности же дело было в их своеобразной походке. Каждый из телохранителей был специалистом во всех видах боевых искусств, с огромными мышцами, широкими плечами и объемной грудной клеткой Когда мышцы напрягались, руки растопыривались в стороны Кроме этого, у каждого под мышкой постоянно был пистолет, который он мог легко выхватить из кобуры и открыть огонь в случае малейшей опасности.

Но опасности не было. Церемония у Триумфальной Арки прошла точно по плану, в то время как на всех домах, амфитеатром прилегающих к площади Звезды, засели сотни вооруженных наблюдателей с биноклями и, прячась за печными трубами, следили за ходом праздника. Когда президентская колонна выехала, наконец, на Елисейские Поля и двинулась в направлении собора Нотр-Дам, все облегченно вздохнули и начали спускаться вниз.

Торжественная месса тоже прошла спокойно. Ее возглавлял кардинал Архиепископ Парижа. Его окружали прелаты и священники, каждого из которых обыскали во время облачения. В хорах органа засели двое снайперов (даже сам архиепископ не знал об этом) и сверху наблюдали за собравшимися. Среди участников богослужения добрую половину составляли полицейские в штатском. Они не преклоняли колени и не закрывали глаза, но не менее неистово, чем все остальные, шептали про себя старую полицейскую молитву: "Боже, прошу тебя, только не сейчас, когда я на службе..."

Нескольких зрителей, несмотря на то, что те стояли на расстоянии двухсот метров от входа в собор, моментально оттеснили в сторону, когда полицейские заметили, что они сунули руки под пиджак. Оказалось, один хотел почесать под мышкой, а другой полез за сигаретами.