День цветения

Мы ведь сейчас работаем его. Амандена Треверра. Мое "послание" адресовано — ему. Полвечера убил, чтобы настроиться. Разобрать по шагам, до движений, до удара сердца…

Мне трудно чувствовать его. Я привык быть — сам. Он — нет. Это немного сбивает, Учитель. Остается — пусть ничтожная — но вероятность иного поведения…

Я стронул его, и теперь ему — два пути. В Генет, за "хватами" или — к Пауку. Советоваться. И я поспорил сам с собой. На обойму тенгонов. Проверим, научил меня чему-нибудь мастер Эдаро, или я так и остался тупым воякой, не способным встроиться в подопечного. Вояка думает, что Паучий племянник поедет за "хватами", а ученик мастера Эдаро — что он побежит советоваться. Он ведь вырос под Паучьей лапой. Он не возьмет на себя принятие решения. Или — все-таки возьмет?..

Еще раз. Он увидел обрезанную прядь на трупе "самоубийцы", он понял, что первый и второй тоже уплатили долг крови. Он поговорил с Паучьим сыном. Но они оба привыкли оглядываться на Паука. Для них он — по-прежнему Большой Ведущий. И он поедет советоваться, господин советник…

Ага. Едут. Сам и — телохранитель. Под телохранителем — здоровенный серый битюг, хозяину и в стать, и в масть. То есть, конечно, хозяин битюга был не серый, а белобрысый. Большой Человек.

Жаль мне тебя, инг. Мало тебе должности няньки при Иргиаро и Альсарене Треверре. Теперь ты еще и опекаемого не убережешь. У меня все выверено, инг. Все взвешено. До мелочей и случайностей. Рыжая не подведет, обойдемся без Гнедыша.

Гнедыш нашел время охрометь. Всем хорош, скотина, но драчлив и задирист не в меру. Впрочем, он просто сделался похож на вздорную мою маску. Только и всего. Ухитрился сцепиться с кем-то в конюшне, лишился лоскута шкуры на плече и растянул сухожилие. Пришлось обзавестись рыжей кобылой. Хвала Сущим, что она подвернулась.

"— Лошадь мне нужна, приятель. Во как нужна. Срочно. Помоги, век не забуду!

Трактирщик размышляет, шевеля бровями, потом кивает:

— Пошли.

И ведет меня на конюшню.

— Гляди, служивый. Могу уступить вот эту. Или, если хочешь, вон того вороного.

— Дай-кося я их сперва опробую. Мне рысь надобна легкая.

— Пробуй, что ж. Пробуй на здоровьице."

Вороной мне не понравился. Конечно, конь крепкий, выносливый, видимо. Но — слишком тяжел. Неповоротлив. Маневренности ни на грош. А вот рыжая оказалась неплоха. Даже взяла довольно высокий барьер. Это на всякий случай. И обошлась она мне не очень дорого.

Конечно, будь подо мною Гнедыш, я был бы спокойней. Гнедыш все-таки из Каорена. И вышколен по особой методе. Вот только воображает себя не иначе, как нилауром. И чуть что — лезет в драку.

Жаль Гнедыша. Скорее всего, я его больше не увижу. Останется он в трактире. И потом хозяин продаст его кому-нибудь, кому нужна будет лошадь, так же, как продал мне рыжую… Но дело как раз в том, что по большому счету мне совершенно все равно, какая лошадь и какая гостиница, и какое крыльцо, и какой двор. Я не зря готовился, Паучий племянник.

Ну, сворачиваешь на Катандерану? Или прямо едешь?..

Ага! Свернул! Сверну-ул!

Я выиграл. Спасибо, Учитель. Обойма тенгонов — моя. Я — выиграл.

Поезжай, господин советник. Поезжай. Не доедешь ты до дядюшки.

Не доедешь.

Мы с рыжей срежем по полю, я знаю дорогу. Обгоним вас. И подождем в гостинице. На ночь вы все равно остановитесь в гостинице. А утречком, до рассвета, поедете дальше.

Утречком мы и встретимся, Аманден Треверр.

Ты будешь четвертым.

Останется всего трое.

Альсарена Треверра

Страшно и холодно. Темный коридор, дверь в бывшую комнату дяди Ладалена. Вернее, в комнату бывшего дяди Ладалена. Пф! Бред. Симптомы истерики. Обычная дверь в обычную комнату для гостей. По обеим сторонам ее укреплены факелы, и я прикипела взглядом к кувыркающемуся пламени. Под факелами стояли два вооруженных кальсаберита. Оба делали вид, что меня здесь нет.

Я сидела в нише напротив двери уже не меньше получетверти. Ждала, когда дознаватель отпустит Герена. Вопросы, вопросы… Неужели Герен что-то знает? Почему он вызвался давать показания? Осмотрев труп, дознаватель… Майберт — труп? Меня не пустили в его спальню. Я еще не видела кузена мертвым и никак не могу поверить. Это какой-то розыгрыш. Чья-то жестокая шутка. Сумбур, сумятица. Ничего не понимаю.

…осмотрев труп, дознаватель спустился на ледник, где ожидали погребения несчастные мои дядюшки, после чего приказал всем обитателям Треверргара, и господам, и слугам, собраться в большой зале. Все собрались и он спросил, кто и что может рассказать по поводу обрезанных с мертвых тел волос. Герен шагнул вперед и сказал: "Гхм!", после чего они с дознавателем и секретарем уединились в комнате дяди… в комнате для гостей.