День Валлума (СИ)

Медленно отогреваясь, получилось отпустить дурные мысли. Способствовали этому усталость и потеря крови, которые просто-напросто перебороли мозг, отправив его спать. Мысли начали мешаться в кучу, но едва он начал проваливаться в сон, смутно вспомнился момент, как, когда он был в гараже и уже залез в чей-то аэрокар, началось землетрясение, и все стало рушиться. Передать, какой звериный страх он тогда испытал, было невозможно, и вот то же чувство снова накатило, заставив просто исчезнуть потребность во сне. Подать виду, что на него снова напала та же паника, нельзя, так что он просто лежал и снова смотрел вперед. Угомонив страх, прежние мысли начали штурмовать его разум, медленно повергая его в растерянность и депрессию. В конце концов, очередь дошла и до Ори: «Зачем я вообще ее взял… Гонит на меня все время из-за того, что не люблю Иерархию, ни разу „спасибо“ не сказала за то, что я ее спас и ногу вправил. Это ладно еще, но она ж меня чуть не убила этим нашатырем. Надо было ее там оставить».

Тут в голову закралось представление, как Ори растерянная, оглушенная с вывихнутой ногой ходит по разрушенной стоянке, зовет на помощь, а парень лежал бы именно там, где и лежит сейчас, но без одеяла и, вероятно, уже не один, а с переохлаждением. В груди что-то сжалось.

Спустя полчаса Ори подняла голову и решилась первой нарушить тишину:

— Эй… Ты спишь?

Депрессивные мысли внезапно перебил голос турианки.

— Нет, не сплю, — ответил Вирибис, все так же смотря в стену, радуясь, что Ори его вернула на землю из бесконечных просторов безрадостной перспективы.

Надо было что-то ответить, так как турианка не ожидала, что Вирибис её услышит. Неуверенно прикусив язык, Ори принялась быстро соображать какую тему для разговора следовало предложить. Политические дрязги и социальное напряжение зразу отмелись — ей не хотелось стать причиной очередного приступа ярости Вирибиса, ведь его стоило пощадить, глядя на слабое состояние. Следовало найти тему общую для подростков-турианцев, такую, которая бы не задела чувств Вирибиса, причём разговоры о школьной жизни также были под запретом.

Турианец все ждал, что Ори скажет, потому что она же вряд ли просто проверила, не спит ли он, а молчание ее было непонятным. Он даже задумался, не померещилось ли, всякое ведь может быть, учитывая, какая сложилась ситуация. Еще через пару секунд он снова начал возвращаться в свои неприятные раздумья, и этого короткого промежутка времени хватило, чтобы парень провалился в апатическое состояние, но тут последовало продолжение диалога, которое на секунду его взбодрило.

— Ты следишь за когтеболом? — Спустя полминуты внутренних терзаний, выпалила Ори, будучи уверенной, что народная спортивная гордость турианцев никого не оставляла равнодушным.

— Следить не на чем, — сухо ответил турианец. — Только если кто-то мне рассказывает. В итоге, получаются разрозненные данные, и я путаюсь, — Вирибис вздохнул. — Не слежу, в общем.

Хоть Каринирис и ответил так, что можно было подумать, будто не хочет говорить, но он надеялся на диалог, потому что так он хотя бы не остается наедине со своими новоприобретенными головными тараканами. Ори стало немного неловко, но Вирибис сказал, что ему рассказывают о когтеболе, то, стало быть, и его не обходят стороной значимые события туранского спорта. Поэтому она, почти сразу, задала следующий вопрос:

— Ты же знаешь, кто такой Нено Раксириан? Трудно, не знать. У него рекорд по очкам за сезон. Крутой когтеболист. Мы с отцом часто ходили на игры «Раэсирских Ракет», когда жили на Палавене… ну, как часто? — Ори на секунду замолчала, понимая, что сейчас Вирибиса могло вывести из себя всё что угодно, особенно её «конформистский» образ жизни, — когда отец брал увольнительные.

Вирибис привстал и вертикально сел, нахмурившись, будто что-то вспоминал:

— Конечно, знаю. Кто ж его не знает. Я даже один матч увидел случайно… Кто там играл?.. — Вирибис еще так недолго посидел, потом резко перевел глаза на Ори. — А, точно. В центре на каком-то из зданий установлен огромный экран, на нем как-то раз показывали матч, это недавно было, и по-моему, это был матч, после которого Нено дисквалифицировали. Народу много было, Валлумский Гром тогда выиграл, все были так рады… Невозможно было даже поверить, что это был всего-лишь товарищеский матч, хе.

Вирибис усмехнулся и посмотрел куда-то в сторону, продолжив говорить после небольшой паузы:

— Кстати, а кто твои родители? Я ведь про себя уже рассказал. Стало быть… — Турианец снова повернулся к Ори, смотря на нее исподлобья, покачивая ногами, сложенными одну на другую. — твоя очередь. На Таэтрус, пожив на Палавене, просто так не переезжают.

Он уже примерно успел представить, кто ее родители — почти был уверен, что они военные, причем довольно зажиточные, ведь торговый центр, где оказались Ори и Вирибис, был совсем не дешевый.