День всех пропавших

В помещении наступает полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием вентиляторов в компьютерах.

– Прошу прощения – что вы сказали? – в конце концов подает голос агент Дерн.

– Им не понравилось, какое имя Фрэнк с Алисой дали дочери, так что Мерсеры-старшие завели чистокровную афганскую борзую и назвали Бруклин. Именно для нее третий билет. Они купили дополнительный, чтобы усадить собаку между собой, чтобы никому не мешать[57]. Назвали какую-то чертову собаку так же, как внучку.

Вик издает стон:

– И, разумеется, Фрэнку с Алисой в голову не пришло, что билет на собаку, когда их дочь пропала, а они знают, что родители Фрэнка хотят отнять ее.

– Есть вообще какие-то основания для оформления бабушкой и дедушкой опеки над Бруклин? – спрашиваю я. – Ведь с ней не обращаются плохо и не пренебрегают ею; ее родители не живут на последние центы, не голодают и не ходят в лохмотьях. Она – здоровый, по большей части счастливый ребенок, чьи главные проблемы в жизни – травля со стороны одноклассницы и бабушки с дедушкой.

– Адвокат Фрэнка и Алисы уверен, что оснований нет, да и я не вижу таковых, – признает Уоттс.

Бернсайд – спокойный мужчина, почти лишенный чувства юмора, отказавшийся от четырех предложений повысить его в должности, сделав главой собственной команды, рассматривает доску.

– Что это здесь?

– Давайте узнаем из первых рук, – предлагает агент Дерн и приглашающе машет Гале. – Мисс Андриеску, будьте так добры.

Гала бросает на меня испуганный взгляд. Затем делает глубокий вдох, встает и подходит к фотографиям.

– Вот что мы пока выяснили, – начинает она.

Последующий брифинг местами чуть неуверенный, местами слишком торопливый и запыхавшийся, но для первого раза очень неплохо. Как только Гала опускается обратно на место, Ивонн цепляет ногой ножку стула, на котором сидит молодая женщина, и подтягивает ближе к себе, чтобы обнять и прошептать что-то на ухо. Полагаю, похвалы – девочка-яблоко их точно заслужила. Рамирес с Кирни потрясены меньше, чем команда Уоттса. Это неудивительно: они должны были что-то заподозрить. Появление Иана посреди расследования – отчетливый сигнал: что-то тут не так.

– И что нам делать? – спрашивает последний участник команды Уоттса. Джонсон чуть более нервная, чем ее напарники, однако ее энергичность хорошо уравновешивает нервозность. Она опирается локтем на шею Бернсайда, чтобы не потерять равновесие, и, встав на цыпочки, разглядывает фотографии.

– Продолжим поиски Бруклин, – твердо говорит Уоттс. – Она в приоритете. Придется просеять очень много информации, но это поможет нам найти ее.

Бернсайд отодвигает руку Джонсон, чтобы разглядеть монитор Ивонн.

– У меня есть программа-фильтр по базе департамента транспорта, могу прислать, – предлагает он. – Если вы отыщете номер машины вероятного подозреваемого, сможете пробить по программе и увидеть, где он регистрировался. Немного быстрее, чем искать вручную.

– Почему ты не стал техническим аналитиком?

– Потому что предпочитаю свежий воздух.

Ивонн разворачивается на стуле, тычет пальцем ему в бедро и возвращается к делу. Бернсайд предпочитает работать в поле, однако в команде Уоттс он, несомненно, лучше всех обращается с компьютерами.

– Мы всё еще ждем дела двух девочек. – Я поджимаю ноги, чтобы усесться на стуле, скрестив их. Конференц-зал рассчитан на одну команду. Присутствие сразу двух плюс еще нескольких человек вызывает у меня легкую клаустрофобию. – Но мы уже начали искать повторяющиеся имена среди отчетов и дел, это послужит стартом.

– Никому ни слова, – сурово приказывает Вик. – Все строго конфиденциально. Мы не хотим вызвать истерию.

– Когда сообщите семьям других жертв? – спрашивает Смит, который повыше.

– Когда появится что-то существенное, – огрызается Брэн. На его лице мелькает расстроенное выражение, и он немедленно кивает в знак извинения.

Смит смотрит на фото Фейт, тут же соотносит со снимком в рамке на столе Эддисона и кивает в ответ.

– Идите по домам и отдохните, – приказывает своей команде Уоттс. – Сейчас затишье. Пока нет конкретного имени, будем продолжать в том же духе. Но не забывайте: как только появится какая-то определенная информация, будем носиться как угорелые, чтобы отыскать девочек.

– Каков шанс… – Джонсон закрывает рот – так что зубы отчетливо лязгают.

– Продолжаем искать Бруклин, – мягко повторяет Уоттс. – Она приведет нас к остальным.

Ее команда кивает и покидает помещение. Рамирес и Кирни – встревоженные и молчаливые – остаются.

Агент Дерн вздыхает и снимает очки, позволяя им плавно повиснуть на шейной цепочке и упереться в грудь.

– Агент Эддисон…

– Я ухожу в отпуск.

– Правильно.

Она запоздало складывает очки, по-прежнему глядя на Брэна с сочувствием:

– Было бы совершенно несправедливо просить тебя сосредоточиться на бумажной работе во время всего этого. У нас есть простор для маневров, так что, если хочешь, оставайся здесь, рядом с командами, поскольку ты очень тесно знаком с одним из дел. Но если пожелаешь вернуться домой, к родным, я, конечно, пойму.