Денарий кесаря

            Поняв, что проехал свою станцию, он выскочил из вагона, пересел на встречную электричку, снова углубился в чтение. И – бывало, что он проезжал на автобусе мимо, но чтобы два раза подряд, такого еще не случалось – опять пропустил остановку!

            Оказавшись, наконец, в своем городе, он, ни минуты не выбирая, куда идти в первую очередь, вышел на площади и пошел к храму.

            Увы! Старца, с которым ему так нужно было побеседовать, судя по тому, что в церковном дворе было безлюдно, на этот раз, кажется, не было.

            Вздохнув, Василий Иванович направился к воротам. И вдруг из окошка книжной лавки послышался женский голос:

            - Простите, вы - Василий Иванович?

            - Да… - недоумевая, ответил он.

            - Историк?

            - Историк!

            - Ой, как хорошо, что я вас узнала! – Василий Иванович подошел ближе, и увидел в окошке радостно улыбавшуюся ему женщину. - Отец Пафнутий велел передать вам, чтобы вы зашли к нему в келью.

            - Так он – здесь?!

            - Да, батюшка немного приболел и никого сегодня не принимал. Но для вас сделал исключение! Вы заходите прямо без стука!

            Василий Иванович, благодарно кивнув, быстро прошел к домику в углу двора и открыл дверь…

            Старец лежал на своей узкой жесткой кровати.

            - А, здравствуй-здравствуй! – слабым голосом сказал он. - Садись, отдохни! У тебя ведь сегодня был непростой день…

            - Да, - уже не удивляясь тому, что старец знает, каково ему было в клубе, присел Василий Иванович. - Но утром, как вы и сказали, был в храме на службе.

            - Все верно, на службе стоял! – согласился старец и вдруг, словно прислушавшись к чему-то, добавил: - Но в храме не был!

            - Как это? – не понял Василий Иванович. – Да я до самого конца, пока не вынесли крест, не уходил!

            - Это верно, - подтвердил старец. – Но был ты совсем не в храме.

            Василий Иванович встревоженно посмотрел на старца – что это с ним? Может, он так болен, что у него – бред?

            Но тот вдруг улыбнулся и сказал:

            - Ты про Василия Блаженного знаешь, надеюсь?

            - Да, но только лишь то, что в Москве есть храм, названный в честь него.

            - Ну, хоть благодаря этому помнят о нем сейчас… А когда он хоть жил, тебе ведомо?

            - Нет…

            - А еще учитель истории! И чему сейчас только детей учат?.. Ну ладно, скажу. Он жил во времена Иоанна Васильевича Грозного. Однажды стоял царь на службе и размышлял о том, что хорошо бы начать большое строительство на Воробьевых горах. Клиросные уже Херувимскую песнь спели. Там есть такие слова: «Всякое ныне житейское отложим попечение». После них ни о чем строжайше нельзя думать, кроме, как о службе! А царь все думал о стройке. После службы встретил его Василий Блаженный и говорит:

            - Что это ты, православный государь, в день Божий на службы не ходишь?

            - Как это не хожу? – изумился царь. - Я и сейчас со службы иду.

            Покачал с упреком головой святой Василий Блаженный:

            - Все верно, государь, со службы ты идешь, а в храме-то и не был. А был на Воробьевых горах!

            Старец посмотрел на Василия Ивановича и улыбнулся:

            - Так и ты утром всю службу провел в своем клубе.

            - Ваша правда! – со вздохом кивнул Василий Иванович и признался: - Непросто выполнять то, что вы говорите! Поначалу, правда, было легко. То же правило – читал, как на крыльях. А потом… Все хочется побыстрее его закончить, мысли стали одолевать, что только зря время теряю!

            - Как это зря? Это лишь кажется, что, читая правило и посещая храм, ты что-то теряешь! Что за это время можно сделать что-то полезное, нужное. Полезное, может, и да. Но душеполезное ли? И потом, если внимательно посмотреть, то увидишь, что Господь сторицею восполняет затраченное тобой время. И все дела словно сами собой управляются, и весь день потом, как на крыльях летаешь. А что поначалу было легко, а потом стало сложнее – так и на это ответ есть. В начале Господь помогал тебе Своею благодатью, а потом дал возможность и потрудиться самому. Ведь Царство Небесное не лежа на печке-лавочке, а трудом берется.

            Старец отпил глоток воды из стоявшей рядом на табурете кружки и со вздохом продолжил:

            - Иной пять языков выучит, три института окончит, ночи не спит – диссертации пишет – чтобы преуспеть в земной, временной жизни. А тут речь о Небесном и вечном! Разве для этого не стоит потрудиться?

            - Конечно, стоит! И я, как бы это трудно и, простите, иногда нудно не было – продолжу читать правило и ходить в храм, - согласно кивнул Василий Иванович.

            - Правильно! – с одобрением посмотрел на него старец. – И вот тебе еще одно мое домашнее задание: в следующее воскресенье, а еще лучше раньше, да-да, в среду, - подумав, уточнил он, - тебе непременно следует исповедаться и причаститься!

            - Зачем? – удивился Василий Иванович. – Я, вроде, и так, без грехов – честно живу!

            Старец даже приподнялся, услышав эти слова.

            - Так ты у нас святой? – шутливым тоном спросил. – Тогда мы давай тебя в храме вместо иконы поставим! А что, люди будут креститься и молиться перед тобою! Нет, дорогой! – обрывая себя, уже серьезно продолжил он. – Не правильно мыслишь. А чтобы ты мыслил правильно, я расскажу тебе такую историю.

            Старец снова лег поудобнее и начал: