Деньги

– Насчет последнего обязательства? Ничего. У нас было только устное соглашение. В конце концов за вычетом двухсот тридцати миллионов долларов, заплаченных нами за группу Яла, у нас на депозите у этого господина все еще остается триста семьдесят миллионов долларов. Я также заметил господину Мартину Ялу, что вероятность появления на рынке большого количества мелких акционеров к концу срока действия публичного предложения крайне мала, учитывая рассеивание, а также разрозненность таких акционеров.

Феззали проглатывает еще один кусок мороженого, сохраняя напоследок мараскиновую вишенку, которая ему явно по душе. Он заканчивает:

– Ял согласился со мной.

Покончив с мороженым, Феззали с еще большей грустью созерцает пустую вазочку. Он спрашивает меня:

– А что у вас?

– Стерн и Глацман продали свои ценные бумаги Его Банкирскому Величеству, который стал мажоритарным акционером ЮНИЧЕМА и управляющим конкурирующей группы. Что касается меня, несчастного невинного мальчика, жертвы собственной порывистости, то я с горечью убедился в том, что мой смертельный враг переплюнул по цене мое предложение и перехватил у меня то, о чем я так мечтал. У меня были «слезы на глазах», мой бедный господин.

– А другая операция?

– Уже более месяца команды Ванденберга, Розена и Лупино выполняют колоссальную работу. Все идет довольно-таки хорошо.

Мы обмениваемся взглядами, и я уверен, что он читает на моем лице беспокойство.

– Другое мороженое? – предлагает Феззали.

– Ешьте мое, как обычно.

– Учитывая, что вы платите, – снисходительно отвечает Феззали.

Голос Скарлетта, отраженный стенками стеклянной клетки:

– Помните, молодой Симбалли. Во-первых, вы добились от своих арабских друзей перевода в шестьсот миллионов долларов банку Яла и трехсот пятидесяти миллионов на ваш счет. Во-вторых, это ваш визит к Стерну и ваше предложение о трехстах пятидесяти долларах за акцию. В-третьих, то же предложение, сделанное следом Глацману.

Это ваши первые три шага. На данный момент, если все идет так, как планировалось, где мы находимся? Теоретически Мартин Ял должен ответить, и, насколько я его знаю, очень быстро. Имея тылы, застрахованные наличием в сейфах банка шестисот миллионов нефтедолларов, у него есть только один способ помешать вам выкупить пятьдесят пять процентов акций ЮНИЧЕМА: выкупить их самому путем публичного предложения. Он банкир, заинтересованный прежде всего в законности сделки, и для него публичное предложение о выкупе акций – это единственный способ действий. Чтобы выкупить акции, у него нет необходимого капитала, но у него есть выход: продать свою группу арабам. Я знаю Феззали: Мартин Ял, конечно, не получит от него двухсот пятидесяти миллионов долларов, на которые он надеется. Феззали даст не более двухсот тридцати. Чтобы перебить цену, которую вы предложили Стерну и Глацману, он должен подняться до трехсот семидесяти; но я думаю, что он пойдет выше, чтобы оглушить вас и показать свое могущество. Возможно, до трехсот восьмидесяти долларов и даже чуть больше, и это для него не такая уж плохая сделка: ЮНИЧЕМ – вполне здоровая компания, которая может бояться лишь конкуренции со стороны бывшей группы Яла… над которой Ял вполне способен сохранить контроль – это, во всяком случае, то, что я посоветовал бы ему сделать.