Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно

Кто-то идет покупать за 60 рублей банку зеленого горошка в магазин, кто-то 1000 долларов за 60 000 рублей на биржу, кто-то миллион за 60 млн. Если кто-то идет за долларом или за горошком, значит, ему надо. Зачем, не ваше дело, даже не спрашивайте, не разводите дебаты о пользе зеленого горошка или акций «Лукойла». Тот, кто продал человеку нечто, что человек хотел купить, по той цене, которая его устроила, — уже молодец с точки зрения рыночной экономики. Или купил нечто, что хотели продать, ту же акцию «Лукойла». Нас не волнует, зачем ее хотели продать. О пользе и вреде соленых огурчиков пусть спорят диетологи. Экономисту важно, чтобы их можно было купить в шаговой доступности, недорого, без очереди и давки.

Третий ответ возникает, если немного углубиться в механизм торгов.

Спекулянт полезен как минимум потому, что нужен инвестору, создавая ликвидность и сужая спред.

Допустим, вы хотите купить некую акцию. Если массовых торгов по ней нет, вы ее, вероятно, так или иначе купите. Какой-нибудь банк выложит ее на витрину. Со спредом 10 %. В банке неважно, ликвид это, неликвид. Золото вроде ликвид, а спред по ОМС 10–12 %, по физическому металлу еще хуже. Сегодня купите, через месяц решите продать, котировки будут те же, потеряете 10 %. А в биржевом стакане будет спред 0,1 %. Для инвестора это незаметно.

Примерно ту же услугу, что крупные позиционные трейдеры оказывают инвесторам, интрадейщики оказывают позиционным трейдерам, маркетмейкеры — интрадейщикам и всем вообще. Они сужают спред. Это важно. Переходим к четвертой пользе.

Биржа как институт, помимо прочего, производит еще и справедливость.

Примерно так, как благотворительные фонды производят деятельное милосердие. В современном обществе хватает институтов, перераспределяющих деньги от сильных к слабым. Собес — важнейшая функция современного государства. Но справедливость — это не милосердие, не социальная защита, не «всем поровну». Это зачастую даже обратное. Справедливость про то, чтобы каждому возвращались последствия его принятых решений. Что посеял — то пожнешь.

Общество может существовать при абсолютном отсутствии любых собесов, но не может при абсолютном отсутствии справедливости. Оставим в стороне мораль, посмотрим как на систему. Важна обратная связь. Человек ведет себя как дурак — ему прилетает по лбу, ведет себя как умница — получает плюшки. Если эта обратная связь сломается и вознаграждаться начнут случайно взятые дураки, страна этих дураков скоро станет негодной для проживания.

Можно спорить, каким должно быть идеальное общество, но одно бесспорно: оно должно максимизировать оправданность рациональных стратегий.

Важно минимизировать случайность, злую волю и даже добрую волю, если она путает рационально выстроенную игру. Чтобы можно было сделать все правильно и получить правильный результат, а не рассчитать бизнес-схему и быть ограбленным, потому что не повезло. Так вот, биржа очень хороший механизм в плане справедливости. Деньги там перетекают от глупых — к умным, от жадных — к умеренным, от трусов — к стойким, от нервных — к терпеливым. Бывает, конечно, всякое: и случайности, и даже какие-то аферы. Но в целом порок наказывается, добродетель вознаграждается, рациональные стратегии — торжествуют.

А вот, пожалуй, самый сложный пункт в апологии спекулянта. И главный.

Биржа производит знание. В том смысле, как пишут о знании экономист Фридрих Хайек и физик Дэвид Дойч.

Уже шла речь про инвесторов: «Помогать расти тому, что должно расти, и помогать уйти тому, что должно уйти». Спекулянты делают то же самое — ставки на будущее, — только работают быстрее. Если вы ставите не на то, вы проиграете. Но что значит «не на то»?

В долгосроке вы не можете выиграть, ставя на решения, плохие для экономики в целом.

Даже если все сойдут с ума и массово ошибутся, жизнь поправит. Максимум, что получится у партии сумасшедших, — раздуть пузырь. Кто-то выиграет на нем, но большая часть купивших пузырь потеряет. Равным образом потеряет и партия, зашортившая что-то важное и нужное. Так, в долгосроке масса шортистов акций всегда теряет, а не зарабатывает.

Ставка типа «все умрут, а я останусь» — обычно плохая ставка.