Деньги правят миром (СИ)

Зимние каникулы в результате оказались буквально забиты «всякой чуш-ш-шью», как шипел недовольный Снейп, у которого были на эти дни совершенно другие планы. После Блэков они получили приглашение к Ноттам, Гринграссам, Мальсиберам и Эйвери. Характер парня, и так не сахарный, кажется, начал усиленно портиться: еще немного, и он мог бы выдать аристократам, где он видел их приемы и болтовню ни о чем. Даже Эванс, к своему же удивлению, мало чем могла помочь. К счастью, каникулы закончились раньше.

— Ну и какой из тебя шпион, сам подумай, — Петр был доволен: было теперь чем капать на мозги строптивому приятелю. — Я вот ушки на макушке держал.

— И что, имело смысл?

— Имело. Но тебя же это не интересует, правда?

— Да ладно. Ну… хорошо, мне действительно больше важны исследования.

— Наконец-то ты признал очевидное, друг мой. Все-таки ты — будущий ученый, а вовсе не шпион.

— Так ты поделишься информацией или будешь продолжать убеждать меня в том, что я верно выбрал свою стезю?

Последний день каникул им удалось провести в тишине и покое библиотеки Фосеттов. Снейп, развалившийся в кресле почти по-малфоевски, вытянув длинные ноги, собрался, привстал и закрыл книгу, заложив страницу пальцем, когда вошли хозяева дома.

Петр вздохнул и продолжил гнуть свое. Родители, которыми он уже воспринимал не только мать, но и отчима, были давно уже в курсе его опасений по поводу друга.

— А нетерпение вредит и ученым тоже.

— Настолько же, насколько помогает.

— С тобой спорить…

— Ага, — расплылся в неожиданной улыбке Снейп. — Все же хочется представлять себе более полную картину, разве вам — нет?

— Собственно, за этим мы вас и побеспокоили, молодые люди, — церемонно начал хозяин дома. — Обменяемся информацией?

Старшие Фосетты поделились своими наблюдениями о том, что происходит со старшим поколением: его представители все более активно начали обмениваться информацией и объединяться. Кто-то — против Дамблдора, кто-то — против Реддла.

— Лучше бы они объединялись не против, а за… собственных детей, например, — проворчала миссис Фосетт.

— Так поговорите с миссис Снейп, думаю, она знает, как лучше будет подать эту мысль.

— Да, довести до всех родителей… Было бы отлично.

После зимних каникул Хогвартс наводнили домашние любимцы. Нет, не все из них были фамильярами — все же многим не удалось провести правильную привязку, а младшие в большинстве своем и рисковать не стали.

С задачей прекрасно и в самый короткий срок справились «инструкторы» на каждом факультете: опыт ритуалов хотели приобрести многие. А научиться наконец чему-то полезному — тем более. Так что еще и конкуренция была за то, кто будет помогать первым. В результате первая неделя в школе получилась довольно-таки фееричной, особенно потому, что новоявленные любители фауны не желали расставаться со своими зверями, таская их с собой везде и всюду.

Не все профессора смотрели на это снисходительно. В самом деле, не очень-то удобно рассказывать о своем предмете, когда возле ваших ног разлеглись пара лесных котов, а на плече сидит белка и что-то пытается то ли найти в вашем ухе, то ли засунуть в него… А ставить щиты или кидать заклинания в безобидных зверюшек — все равно что расписаться в своей педагогической несостоятельности. Такого дети не простят.

Отморозков, которые бы таскали действительно опасных существ на уроки, в школе все же не нашлось.

В кабинете директора бушевали эмоции: что поделать, коллектив почти полностью женский, тем более, Кеттлберн в очередной раз был в Больничном крыле. Поначалу профессора были почти единодушны: все сошлись на том, чтобы вообще запретить любых животных в школе.

— Это не школа, это лес какой-то!

— Нет, зоосад!

— Просто цирк, бродячий цирк…

— Ну какой же бродячий, если они на одном месте весь учебный год?.. Но это ужасно, согласен, просто никуда не годится. А ведь некоторые и на занятия таскаются со своими животными!

— Лично я не пускаю…

— И как вам это удается, не поделитесь?

— Признаться, неважно. За всеми разве углядишь?

— А где ответственные?

Остальные деканы, кроме МакГонагалл, в свете последних событий несколько больше занятые со своими факультетами, подошли немного позже.

Толстяк с роскошными усами опустился в самое дальнее кресло и молча качал головой, поддерживая коллег и медленно потягивая ароматный чай. Не проявляли особой активности и профессора Стебль и Флитвик. Пристроившись вместе на диванчике у входа, они потихоньку о чем-то переговаривались, кивали возмущенным коллегам, но в разговор не встревали.