Деньги правят миром (СИ)

Вскоре выяснилось, что оборотное они модифицировали не зря. Сивилла изрекала какие-то невнятные предупреждения, ребята настораживались, но все было спокойно и гладко, так что девочка сама уже подумала было, что промахнулась, но во время зачетной декады все-таки произошло самое настоящее ЧП.

Пострадало сразу трое: Констанс Бёрк, хозяйка непонятно каким образом сбежавшего Аризонского аспида, и двое попавшихся ему на пути и, видимо, раздразнивших змея, а потому укушенных — Фрэнк Лонгботтом и Гилдерой Локонс проснулись в больничном крыле, но не очнулись, а продолжили бредить, бормоча что-то про «пеструю ленту». Собственно, это и дало возможность выйти на змея и его хозяйку — красавец аспид был такой один на весь Хогвартс.

Рыдающую мисс Бёрк приговорили к расставанию с фамильяром, правда, не сразу. А после беседы в кабинете директора она вернулась не в слезах, а задумчивой и какой-то просветленной… На факультете ее быстренько проверили на предмет съеденного и выпитого, нейтрализовали зелье доверия, после чего подробно, но ласково расспросили.

Девочка поделилась с ними высокой гуманностью методов и помыслов Великого волшебника и ритуальной формулой передачи фамильяра, так что слизеринцы первыми поняли, что им теперь не отвертеться.

Когда они принесли эту информацию в Выручайку, было решено: розыгрышу — быть. Тем более, что на следующее утро директор подтвердил это почти полным повтором своего первого выступления. Мол, могут остаться только те фамильяры, что были указаны в последнем приказе.

На этой волне уговаривать никого из школьников не пришлось: весь Хогвартс был готов выстроиться в очередь за чудесным зельем и отдать за него последнее, точнее, предпоследнее. Подготовка проходила в глубокой секретности, благо любимчики директора все это время оставались в Больничном крыле: двое болели, остальные их поддерживали.

Зелья не хватало просто катастрофически, пока Сивилла наконец не сообразила посоветоваться с эльфами. Она и с хогвартскими домовиками стала накоротке благодаря Кори, но впутывать подотчетных господину директору ушастиков не хотела.

Блэковская же эльфа, не ограниченная никакими запретами школы, преспокойно увеличила объем первого же котла до нужной величины. Да еще и закрепила действие, так что полученной порции должно было всем хватить до самых каникул. Она же невидимкой перетаскала всем купившим зелье, а кто не купил, те передавали что-то нужное в залог. Таким образом, Выручайка-библиотека наутро уже напоминала Выручайку-склад, а все фамильяры, как один, мяукали и…

А вот тут появились сложности. Превратиться-то они превратились, но смотреть на результат было и смешно, и грустно. В самом деле, можно вроде и посмеяться, когда ваша кошечка пытается передвигаться исключительно ползком, но если бедняга на полном серьезе пытается взлететь, то после нескольких таких попыток скорей уж всплакнуть захочется. А уж если она лаять пытается…

Хозяева утешали своих подопечных как могли, и в этот день на уроки все как один явились с… котиками. Нет, шерсть самых главных кошек Хогвартса никто не использовал: Северус и Ремус сгоняли пощипать низзлов в Хогсмиде, так что результат перемешивания удивил всех: коты получились совершенно «среднестатистическими» — одинакового окраса и формы, только размеры отличались, и то совсем немного. На удивление, никто своих котов не путал: привязка не давала. А вот преподавателям было весело.

Особенно когда на занятие приходил шестой курс Слизерина и приходилось гадать, который из котиков тот самый Аризонский аспид. И будут ли его зубы так же ядовиты. Спокоен был только Слизнорт: он на пару минут вышел в свою лабораторию и принял антидот. Надо сказать, через некоторое время к нему потянулись все остальные профессора.

Дамблдор снова отсутствовал: очередное заседание Визенгамота случилось на этот раз весьма кстати.

*

Когда пострадавшие наконец вернулись к учебе, Гилдерой Локонс долго маялся, шлялся по Хогвартсу, прогуливая не только дополнительные, но и обычные занятия, и в конце концов написал записку… сам себе. К его удивлению, сова взмахнула крыльями и куда-то унеслась.

А через полчаса Питер открывал окно комнаты, удивленно глядя на незнакомую птицу.

*

Локонс рассказал в этот раз аж пяти своим копиям все, что сумел. В частности, что никто его не кусал… Просто он очнулся в постели Больничного крыла, а остальное ему словно приснилось. Ну, такой яркий, правдоподобный, но все-таки сон. Про пеструю ленту, нет, на змею не очень похоже.

— Гилди, ты все-таки, наверное, довольно способный менталист, — похлопал его по плечу Пит.

— Только молчи об этом, ладно? — мрачно попросил тот.

— Устал?

— Не то слово. Думаю попроситься у предков о переводе в Шармбатон… Сил моих больше нет!

— Ну так переводись, дел-то.

— Я французский не знаю.

— Артефакт-переводчик тебе на что?

— И где его взять?

— Ладно. Спонсируем.

— Что с меня?

— Да ничего. Ты и так уже вроде всем поделился.

— Могу еще записи по Чарам и Зельям. Надо?

— А, это давай.

— А насколько переводчика хватит?

— Я покажу, как подзаряжать, ты у нас умница, справишься.