Der Parasit (СИ)

Далее нес службу в пятой айнзацгруппе, располагавшейся в Лиможе. Прослужив там два года, снова переведен в Лион, под командование «Лионскому мяснику», как называли местного гауптштурмфюррера гестапо. После отбытия «мясника» в родную Германию, принял в командование Лион и стал штурбанфюррером.

С окончания Второй Мировой войны числится в розыске за шпионаж, преступления против мирного населения и массовые убийства.

Пока Кенни искал нужный след среди дел двух-трех летней давности, мало ли, вдруг немец успел засветиться в криминальной хронике и мог удобно находиться в тюрьме, что существенно облегчило задачу его нахождения, Леви использовал иной метод поиска — остаться незамеченным у всех на виду, при этом имея возможность рассмотреть необходимое лицо.

Использовав старые связи Леви точно знал, что Леманн не замешан с преступным миром Лиона, а это означало, что искать его нужно среди мирных жителей.

С понедельника, начав посреди оживленной улицы продавать газету, Леви имел прекрасную возможность ознакомиться с жителями Лиона. За покупкой к нему подходил каждый второй, а каждый первый останавливался, хотя бы для прочтения громкого заголовка. План был идеален — ни одно лицо не оставалось незамеченным.

А чтобы Аккермана не узнали постоянные покупатели его магазина, бывший капитан воспользовался помощью разведки: одолжив парик и изменив привычную классическую одежду на подобающую низам общества, он, так же, старался корректировать и интонацию голоса, отвечая не свойственным ему басом.

В четверг к нему подошел мужчина на вид не меньше пятидесяти лет. Среднего роста, со спортивным телосложением, с подтянутой фигурой, что было не привычно глазу, после почти недельного созерцания общей массы мужского населения данного возраста. Выглядел он достаточно прилично, одежда была на класс выше рабочего, но до элиты все же было далеко.

Стрижка была типично на военный манер, светлые волосы, то ли от природы были такими, то ли от возрастной седины, но зеленые глаза сохранили ясность, несмотря на немолодые года мужчины.

— Можно ли мне еженедельник? — попросил солидный мужчина.

— Разумеется, держите.

Его лицо показалось знакомым и, не разрывая зрительный контакт, Леви всматривался, стараясь представить этого мужчину в молодости. Память Аккерману никогда не изменяла, и вероятность его схожести и человека с фотографии определенно была.

Кивнув Эрвину, стоявшему по улице напротив, Леви подал сигнал о возможной цели. Смит пересек расстояние между ними, и, оставив газеты на женщину, что приторговывала уникальными вязаными корзинками прямиком с Елисейских полей, отправились выслеживать недавнего покупателя.

След привел их к бару, куда зашел мужчина, скрывшись там.

К их большому разочарованию, помещение было закрыто, а это означало, что мужчина либо владелец, либо работник.

Смит и Аккерман сошлись на том, что необходимо придумать новую маскировку, дабы он не смог узнать их, и заглянуть в этот бар чего бы это им не стоило.

Дождавшись открытия, первым пошел Аккерман. Привычная публика быстро подтянулась к открытию заведения, и Леви легко затерялся в толпе.

Тот самый мужчина, купивший еженедельник, оказался — барменом. Он не узнал бывшего капитана, решившего открыть свой настоящий облик.

Сделав заказ, Леви медленно цедил напиток, рассматривая работающего мужчину, пытаясь понять — насколько он мог ошибиться.

Через час в заведение зашел мужчина, который на вид был ровесником бармена. Он целенаправленно подошел к нему, не обращая внимания на других посетителей.

— Hallo meine Hübsche! — радостно воскликнул бармен, увидев в подошедшем явно знакомое лицо.

Несмотря на шум местной публики, Леви смог расслышать слова бармена, отчего молодой человек сильно удивился, утратив привычное спокойствие. Определенно, это обращение было на немецком языке.

Редко кто позволял себе общение на этом языке во французском обществе, но не секрет — было множество немцев, что в послевоенное время остались жить на оккупированных территориях или же тех, кто бежал во Францию после капитуляции.

Взяв себя в руки и поставив недопитый стакан на стойку, он стал украдкой наблюдать за новым посетителем, что теперь фривольно общался с барменом. Частенько, они приближались друг к другу, понижая громкость разговора, дабы публика не слышала их речей.

Чтобы не пялиться и не вызвать подозрений, бывший капитан поймал их отражение в одной из пузатых бутылок с дорогим алкоголем, что все время стояли на полке за спиной у бармена.

Их диалог стих, а заметив, что работник бара передает пару салфеток клиенту, между которых торчал клочок бумаги, он решил действовать.

После этого обмена сомнений быть не могло!

Аккерман встал со своего места и отправился к мужчинам, чтобы уточнить местоположение уборной и, подойдя к ним, ожидаемо догадкам, услышал тихую немецкую речь.

Ошибки быть не могло.

Бывший капитан почти не знал немецкий, лишь несколько слов, но мог на слух определить этот язык.