Der Parasit (СИ)

— Где же она? — повторил вслед за своими мыслями Аккерман.

— Кто? — вновь раздался незнакомый голос.

— Моя жена… — ответил Леви.

— Не знаю. Вас привел дежурный.

— Что?.. Какой еще дежурный?

Наконец, штурман вернулся и начал отдавать правильные команды — с трудом, Аккерман смог открыть глаза. Он напрягся, совершенно не помня, почему оказался здесь, заставляя мозг ассоциативно вспоминать предшествующие события. Не вставая, мельком оглядываясь, бывший капитан признал в небольшой комнате стандартный медкабинет.

— Потеря памяти? — хмыкнув и сделав пометку, а затем, устало вздохнув, женщина продолжила:

— Вы упали обморок в кабинете старшего комиссара Трэксли. Не знаю подробностей вашей беседы, но как только вы встали со стула, сделав пару шагов — упали замертво. Головой, кстати, резко не шевелите, вы хорошо приложились…

— «Только что мои сотрудники посетили ваш дом, и у меня для вас плохие новости — в подвале найдено тело молодой девушки без признаков жизни более двенадцати часов. Как вы можете это объяснить?»

— Нет…! — выдохнул Аккерман.

Память услужливо воскресила в своей импровизированной картотеке последнее, что услышал Леви перед тем, как потерять сознание.

Тело… в его доме… в подвале.

Он почувствовал, что не может дышать, словно бы легкие больше не получают нервного импульса, заставляя мышцы сокращаться, совершая очередной вдох. Резкий приступ паники, а затем и спазм удушья скрутил бывшего капитана, заставив скатиться на пол с жесткой кушетки. Истерический порыв от осознания того, что произошло, завладел разумом Аккермана, затмив все его естество.

От резких движений в глазах тут же потемнело, а голова загудела от давящей боли, заставив бывшего капитана мучительно вскрикнуть.

— Тише-тише. Месье, держите его!

До плеча коснулись. Леви дернулся, словно испуганный зверь. Это снова была не она…

— Где моя жена? — встревожено спросил бывший капитан, полный надежды, что ему не повторят тех страшных слов, что он услышал в кабинете Трэксли.

— Я не знаю… Тише!

— Где моя жена?! ЕВА? ЕВА, ГДЕ ТЫ? — обращаясь в пустоту, закричал Леви, теряя последние остатки самообладания.

Поднимая подозреваемого с пола, дежурный попытался взять его в захват, чтобы тот в порыве начавшегося безумства не смог причинить вреда врачу, но тот то и дело пытался выскользнуть из цепких рук жандарма.

— Держите его еще крепче! — пригрозила дежурному женщина-врач, держа в руках шприц.

Заметив острие иглы, Леви замер. То ли страх, то ли когда-то в прошлом услышанный заветным голосом приказ: «не дергайся» сработал на нем, вовремя воскресший от воспоминания. Слишком часто он видел этот медицинский инструмент на протяжении его сознательной жизни. Пристально наблюдая за тем, как врач вводит инъекцию с раствором, Аккерман со временем стал чувствовать понижение тонуса в мышцах, а позже и зыбкую безмятежность, что прогоняла прочь тревогу.

Лишь смазанными звуками он слышал последние слова врача:

— Посадите его в одиночку и переоденьте в наши вещи. Следите, чтоб он руки на себя не наложил — он еще нуж…

Темнота вновь забрала его в свои крепкие объятия.

Он снова стал плыть по течению этих мрачных вод, не в силах выйти из ледяной воды отчаяния. Он лишь мог наблюдать звезды, что надеждой светили где-то высоко, там, куда ничья вытянутая рука не сможет дотянуться, но со временем казалось, что они становились тусклее. Источник света на земле — Луна — приняла необычный оттенок стали, разрезавший пространство своим отражением.

Понемногу, продолжая плыть, чувствуя, как от холода сводит суставы по всему телу, Леви начал слышать странные звуки: крики и стоны, стуки и звон. Издавал ли их человек или животное — он не мог понять. С каждым проплывшим метром ему казалось, что вся эта картина начинает исчезать. Рваными кусками, пропадая, то где-то справа, то с левого верхнего угла, то с середины. И, когда не осталось ничего, кроме бетонного потолка, он услышал:

— Очухался? — Кенни стоял напротив, подпирая стену спиной.

Его вид был уставшим, кажется, он отработал смену, а может, и не одну.

— Ты… Что происходит, Кенни?

Состояние Леви было как у человека, вышедшего из комы — наивный, не знающий и странный для окружающих. Старший Аккерман с недоумением посмотрел на племянника, но его честное, не понимающее лицо, заставило его ответить «как есть», без присущей ему доли сарказма в своей речи:

— Тебя задержали за избиением какой-то женщины, а позже в твоем доме нашли труп твоей жены. Против тебя выдвинуты серьезные обвинения…

— Это правда? — младший Аккерман знал, кто точно знает все.

— Ты мне скажи! Что за херня с тобой твориться, Леви?! Я мог спустить на тормазах первое происшествие, лично видел эту пигалицу, но твоя обожаемая женушка… За что ты ее? Зачем мне соврал?

— Нет, Кенни, я сказал, как было на самом деле… Я и пальцем ее не тронул!