Деревенская околица. Рассказы о деревне

— Извините, я что-то не пойму. Я же был, вроде, как против линии крайкома по Катунской ГЭС, так сказать, в оппозиции.

— Вот и хорошо, нам такие работники и нужны — возмутители спокойствия. Это стимул работы. Подумайте хорошо.

А у меня башка трещит, — что делать? Идти или нет? Жена, так та сразу согласилась, и её понять можно, если каждый день ломает голову: что сварить, где достать и рубли мусолить. А вот тесть… Тесть мой, Гаврила Михеич, был мужик деревенский и строптивый. В город переехал сразу же после войны, работал на заводе и люто ненавидел начальство, особенно «кумунистов».

— Все они лодыри, брехуны. Разъели морды, ищут где легче.

— Сам зачем с колхоза сбежал в город? Тоже искал где легче?

— Я и тут горбатю, а ты только шелестишь бумажками.

Мужик он был задиристый, но со своей философией. Всех людей он делил на две категории: людей разговорной и трудовой деятельности. К первой он относил всех, кто трепал языком, ко второй, кто работал руками. Первых он делил ещё на два подвида: полезные тунеядцы (врачи, учителя), и зловредные паразиты (милиция, всё начальство, особенно партийное, артисты и прочая шелупонь). «Работать надо, а не ля-ля языком», — корил он меня.

Советуюсь с ним: «Зовут работать в крайком, как мне быть?»

— Петруха, а чё здесь думать? Это же власть. Мы хреново жизнь прожили, так хоть вы живите по-людски. Там зарплата, богатые спецпайки, бесплатные путёвки, вы квартиру поменяете.

Плюнул я на них, озлился и… пошёл. Оказалось, что я такая же сволочь, зато всё по Марксу — бытиё определяет сознание.

3

Работа там оказалась несложная и главное, — ненужная. Все эти партийные структуры, начиная с ЦК до сельского райкома, полностью дублировали исполнительную советскую власть и её службы. Только плюсом были отделы пропаганды и агитации. Моя работа сводилась к сбору данных и их анализу. Иногда требовалось выдать прогноз по какой-то отрасли хозяйства края, подготовить справку по району, куда выезжало начальство.

Как-то зовёт меня к себе начальство и подаёт огромный пакет. Виза на контрольной карточке: «Тщательно разберитесь, это заслуживает внимания. При необходимости подключите парт-госконтроль. О ходе проверки постоянно докладывать».

Как развернул пакетище, как разложил, — полкабинета заняли чертежи и расчёты. Всё выполнено каллиграфическим почерком, чертежи идеальные. Одним словом, работа солидная, вызывает доверие. Вот лишь вкратце суть дела.

Некто Борисенко Н. Г., врач и эксперт по вопросам проектирования здравниц, в пух и прах разнёс утверждённый план перспективной застройки курорта Белокуриха. Всё изложено толково, и выходило, что там вредительство. Эффективность лечения радоном снижена на треть! И это только по двум факторам:

— свыше 20% за счёт использования глубинных скважин с повышенной температурой и последующим разбавлением радоновой воды обычной речной водой;

— использование металлических труб при перекачке радоновой воды до мест лечения снижает её лечебные свойства более чем на 10%, так как металл является катализатором, и ведёт к распаду изотопов радионуклеидов.

Вывод: огромные финансы на строительство здравницы выбрасываются на ветер. Приводились сумасшедшие суммы!

Он предлагал срочно провести перепланировку застройки новых корпусов санатория, подачу радоновой воды вести не с общего коллектора, а для каждого санатория бурить свою скважину и брать воду нужной температуры с разных водоносных горизонтов. И применять только керамические трубы.

Заканчивал с болью: «Неужели мы так богаты, чтобы позволять себе такую роскошь, как швырять миллионы на ветер?»

Вот и всё. Приложены всевозможные расчёты, новый план застройки и так далее. Всё логично и главное, всё бескорыстно.

Вначале я решил разобраться с химией, так как в ней я дуб дубом. От крайкома даю запрос в пединститут на кафедру химии, — уточнить, что это за штука радон, изотопы и радионуклеиды? Приходит ответ. Батюшки! Да что же это такое? Хватаю в охапку всего Борисенко Н. Г. и бегом к зав. отделом Егорову.

А Егоров уже начальству доложил, что почти вывел на чистую радоновую воду врагов здоровья трудящихся. Разбавляли радоновый градус, это будет почище дела врачей 37-го! А тут я.

— Докладываю по делу Борисенко. Бред сумасшедшего.

— Ка-ак?! — вытаращил глаза Егоров.

Зовёт специалистов из отделов здравоохранения и строительства. Трясёт бумагами, чертежами, на меня волком глядит.

— Да, — говорю, — тут много оригинального и гениального, интересен даже сам подход к проблеме. Чего стоит только цепочка химического распада изотопов радионуклеидов. Но только всё это галиматья, расчёты липовые, а радон и радий, это элементы совершенно из разных опер. Вот заключение экспертов-химиков.

Посмотрите сами, — и раздал всем справки, расчёты, где ошибки подчеркнул красным карандашом. Минут пять все молча изучали, потом зашумели: «Бредятина!»

Кто-то предложил простую мысль: «Что мы голову ломаем? Вот же телефон. Василий Игнатьевич, звоните в Каменский горком. Уж они-то должны знать кто такой этот Борисенко Н. Г.»