Деревенская околица. Рассказы о деревне

На площадку весов загоняли до десятка голов скота, а когда животные успокаивались, он кричал: «Вешаю! Готово!». Сдатчики скота сами видят — всё по-честному. А весь секрет был в том, что в яме, где был смонтирован механизм весов, сидел пьяница Коля Смолкин. Как только он услышит заветное: «Вешаю!», хватает какие-то рычаги и тащит изо всех сил на себя, пока не услышит: «Готово!» Ничего сложного.

В итоге, только за день от таких взвешиваний у Фёдоровича из воздуха получалась лишняя пара коровок или бычков. А за месяц таких бычков набирался целый табун. Но это мелочь против того, что вытворяли ветеринары. Они запросто могли скот средней упитанности принять даже тощяком, а вот доказать обратное было невозможно. Вот тебе и дармовое мясо для комбината.

Но сами понимаете, задарма в яме весь рабочий день сидеть и дёргать нужные рычаги будет только дурак, поэтому Коле причитался дневной спецпаёк: две бутылки вина и колбаса.

Вот так и выравнивался мясной баланс социализма. Начальство комбината делало вид, что ничего не знает, начальник цеха делал вид, что всё знает, но так положено. Коля был доволен, сам же Фёдорович с совестью был в ладах, у него пухла сберкнижка.

Но однажды случилась беда. И всё потому, что в магазине был перебой с вином, и Фёдоровичу пришлось для спецпайка брать водку. К тому же он по привычке неосторожно сунул Коле в яму сразу две бутылки водки вместо одной. В итоге Коля после обеда окосел и в состоянии эйфории начал дёргать ни те рычаги.

У Фёдоровича за двадцать лет работы глаз намётанный, потому чувствует — что-то не то. Вместо прибыли начал работать себе в убыток, так как его подельник залил шары и перепутал отработанную систему доходов. Но даже ни это главное, главное, что вдруг Коля с алкогольной радости в этой яме… запел!

Представляете? Рабочий день, на весах скот, все суетятся, а из ямы несётся: «Миллион, миллион алых роз…» Колхозники подняли хай, вызвали комиссию, и что? Пьяный рабочий упал в яму, вот невидаль. Повторно взвесили скот, а там 150 кг. в пользу деревни. Приёмщик пристыдил их и в придачу сбросили эти полтора центнера. Не повезло Фёдоровичу, вышло день работал «бесплатно».

Колю сразу за шиворот и вышвырнули за ворота, а его место занял Мишка Харламов, и всё пошло по-старому. Фёдор Фёдорович кричал: «Вешаю!», а Мишка тянул на себя нужные рычаги.

Зато деревня на себе тянула воровские грехи мясокомбината. И не только по мясу, но и по молоку и зерну. У всех где-то работали свои Фёдоры Фёдорович. Но это уже совсем другая история.

ЖЕНСКИЙ ПРАЗДНИК

Женский праздник, это когда мужчины с ума сходят, как угорелые носятся по магазинам, а женщины млеют в ожидании сюрпризов, а в парикмахерских наводят марафет. Это 8-е Марта.

А Наде Рябинской было не до причёски и маникюра. После работы ей бы поскорее с хозяйством управиться, детей обиходить и немножко заняться стряпнёй, праздник всё же. Муж Володя уже был дома и старался вовсю: пошумливал на ребятишек, заставил вытирать пыль, трясти половики, а сам орудовал тряпкой.

Смотрит на мужа Надя, думает о своём, а мысли невесёлые. Всем, вроде, хорош её Володя, и живут не ссорясь уже более десятка лет, но невнимательный он какой-то. Другой, что надо подберёт и купит, а он даже носки себе и то не может купить, не то, чтобы ей флакончик духов. Правда, зарплату отдавал до копейки. А в отпуск работал, с мужиками подрядились строить в соседнем колхозе гараж. Месяц не появлялся дома, а принёс с этой «шабашки» сущий пустяк. Видать, прогуляли больше, чем заработали. Обидно ей, а от чего и сама не знает.

Одноклассник его, Юрий Николаевич, с которым он дружит с детства, работал завторгом райпо, и потому всегда был готов помочь. А у Володи всегда одно и тоже: «Надь, сходи у купи сама. Я в этих делах не разбираюсь, да и просить как-то совестно». Вот и сейчас: «Мамин праздник, мы всё уберём сами». Как же, сами они уберутся по дому, потом за ними всё переделывай.

Вечером, когда уже убралась по хозяйству и подоила корову, начала готовить ужин и стряпать пирог. Она занимается делом, а Володя завалился на диван, ребятишки с ним, даже Наташка вместо того, чтобы помогать матери, чуть покрутилась на кухне и шмыг к отцу. Тормошат его, а он и рад.

— Пап, расскажи ещё что ни будь. Ну, пап! Ну, пожалуйста.

Что-что, а уж рассказывать Володя умел, такого наплетёт, что и не понять, где правда, а где выдумка.

— Да я вам уже всё рассказал, пусть лучше вам Ванька почитает или телевизор включите, там сегодня должен быть хороший концерт. Или посмотрите мультики.

— Нет, ты лучше нам расскажи, как был маленьким, или как ходил с мужиками охотиться на медведя.

— Я вам уже всё рассказал, — говорит Володя.

— Ну, пап, ну миленький, ну, пожалуйста! — Ребятишки сидят как галчата, ладошки тёплые, гладят, дёргают, щикотят. Знают, бродяги, что он боится щикотки. А для них это игра и забава.