Деревенская околица. Рассказы о деревне

И дорожка расчищена от снега, значит, живут люди. Толкнула калитку, зовёт хозяев — молчок, даже собака не лает. Она давай в дверь стучать, потом в окна — молчок. Что делать? Видит — в снегу прочищена дорожка к бане, и как дымок из трубы тянет, на светлом небе полоска виднеется. Делать нечего, пошла туда, шумит: «Есть кто?» Опять молчок. Что за деревня такая, думает.

А мороз уже до костей пробрал, ноги закоченели. Она потянула дверь, та открылась, и её обдало теплом из предбанника. Слава Богу, думает, хоть отогреюсь! Зашла, ещё пошумела — молчок. Нащупала в темноте дверь в парилку, открыла, там темень и тишина. Ладно, думает, малость обогреюсь, а потом буду решать, что делать. А самой боязно, люди говорят в бане в полночь черти орудуют. Но выбирать не приходилось. Примостилась на лавочке на каком-то тряпье, посидела маленько, отогрелась, и так её после мороза сморило, что незаметно уснула, как убитая.

Утром проснулась и не поймёт, где находится. Кое-как припомнила, смотрит в оконце, а там вовсю светает. Вот и славно, думает, можно уже идти на этот чёртов свороток, утром на станцию за грузом много машин идёт. Обязательно подвезут.

Выходит и видит — ей навстречу идёт какой-то бородатый мужик. Увидел её и прямо остолбенел. Спрашивает:

— Ты откуда такая красивая и смелая нарисовалась?

— Из бани, — говорит, — никто не пустил ночевать, вот мне и пришлось спать в бане.

Бородатый мужик покачал головой и говорит:

— Однако, ты смелая, если упокойника не забоялась.

— Какого ещё «упокойника»?

Мужик ей тогда и растолковал:

— В этой хате жил дед Прокопий, и вот уже дён шесть, как он помер. Свет горит, все думют, что живой, а когда хватились, он в нетопленой хате замёрз. Сообщили в сельсовет, те — в милицию. Попросили меня, чтоб истопил баню и его оттаял, они сейчас за ним приедут. В больнице будут делать какое-то «вскрытие».

Как услышала Клава про покойника, так про себя с перепугу и подумала: «Так вот ты какой, цветочек аленькáй!» Да как хватит к дороге, не помнит, как очутилась на своротке к станции. Это уже потом, в институте, на практике в морге всех удивила. Преподаватели и студенты по привычке за нашатырь, чтоб с ней отваживаться, а тут такое началось, что все просто обалдели.

Она хватает скальпель, и пошла пластать вдоль и поперёк, потом давай копаться в кишках. Никто в толк не возьмёт, что с ней случилось, откуда такая медицинская храбрость образовалась? Только комсорг, Вася Капустин догадывался, что это на неё так подействовал Устав ВЛКСМ. А она знай себе помалкивает, думает, — поспали бы в бане с покойником, а заодно с чертями, сразу бы осмелели, или окочурились со страху.

Хорошим врачём была наша Клавдия Петровна, только забрали её от нас в город. Это завсегда так, как только в деревне появится стоящий человек, так его сразу переманят в город, а то и в саму первопрестольную. Долго потом вся деревня горевала.

ГОЛАЯ ПРАВДА

Русский человек, если его лекарствами не портить, так очень силён.

Николай Лесков

Василий Егорович Горбатов обыкновенный слесарь сантехник, а работает он в грязелечебнице санатория (а вот какого, говорить не будем, так как эта история могла случиться в любом). Но хотя мы и сказали, что он «обыкновенный слесарь сантехник», но это не совсем так. Он очень уважаемый человек, и в день зарплаты весь медперсонал спрашивал друг друга: «А получил ли зарплату Василий Егорович?» И если он её получил, то и они смело идут в кассу. А всё потому, что в этом санатории недавно произошёл забавный и поучительный случай.

***

Василий Егорович русский, а родился и вырос в Прибалтике и с детства привык к дисциплине. Хотя и не имел высокого образования, но зато свою работу знал, главное, любил и уважал. И график работы установил себе сам. В санатории появлялся ровно в 7,30. Свежий, выбритый, всегда в чистой спецовке на лямочках. Просматривал журнал, и если были записи о неисправности с сантехникой, всё ладил живой рукой. К началу работы грязелечебницы у него все процедурные кабинеты были в исправности.

Когда его приняли на работу, то он первым делом сделал ревизию своему водному хозяйству, потом принёс главврачу список того, что надо менять срочно, а что может повременить. Ещё составил перечень того, что надо приобрести. Главврач говорит:

— Василий Егорович! Уважаемый! Вы у нас человек новый, из Прибалтики, а потому не знаете, что мы организация бюджетная. Где же мы сейчас для вас столько денег найдём? Вот вы в заявке пишите: «… 80 кранов, 160 „сгонов“, 50 „тройников“, газосварочный аппарат, и ещё пять тонн труб разного диаметра». Это уж слишком. Кой-какие запасы у нас есть, ими пока и обходитесь. Работал же до вас сантехник, и ничего, как-то жили.

— Поймите, вся система отопления и водоснабжения старая, проржавела и течёт. Всё на заплатках, «бондажах», а это аварийное состояние. Поверьте, как специалисту, что без капитального ремонта будет сложно поддерживать рабочее состояние.