Деревенская околица. Рассказы о деревне

— Ещё раз извините, но до вас сантехник помаленьку ремонтировал, и мы как-то жили. Вам всё подай сразу. Ну, нет денег.

— Я хочу, — говорит Василий Егорович, — чтобы мы жили не «как-то», а хорошо. Ладно, если нет денег, я буду делать капитальный ремонт из того, что есть. Только дайте мне в подсобники одного рабочего и постарайтесь помогать. Это же не мне надо, а санаторию. И согласитесь — без аварий вам спокойнее работать.

Главврач согласился, что сантехник рассуждает здраво. А если ещё сделает бесплатно ремонт, это здорово. Надо помогать.

И Василий Егорович тихой сапой стал приводить в порядок своё водяное хозяйство. Работал с темна до темна, прихватывал выходные, сам и за слесаря-сантехника и за сварщика. Раздобыл у друзей автоген и только шум стоит. Перебрал и отремонтировал все старые вентили, краны, задвижки. Кое-где вообще заменил проржавленные батареи отопления и трубы, которые постоянно текли. Но главное, — так спланировал работу, что не нарушался графика процедур больных. При этом он не ныл и не стонал, всё делал молча и не жаловался. Тут и главврач стал всерьёз помогать.

Через полгода вся система уже работала исправно, и медсёстры не могли нарадоваться. Если где-то и случалась поломка, то он мигом всё исправлял, а потом ещё несколько раз придёт, проверит, всё ли в порядке. Над плитой в кухне установил кран, и стоило только его повернуть, — вот тебе и холодная вода, не надо её вёдрами нянчить. А ещё к посудомойке подвёл горячую воду.

Шеф-повар, Ольга Тихоновна за это ему испекла пирог. Он смутился, говорил, что так бы поступил каждый сантехник, это его работа, ему за это платят зарплату. Но пирог всё же взял.

Вроде всё хорошо, но беда пришла с той стороны, откуда он и не ждал. Беда не с сантехникой, а его зарплатой. И вот почему.

Там, где руководитель размазня, или он плохо разбирается в финансовых вопросах, там всем заправляют главный бухгалтер с экономистом. Они решают: кому, когда и сколько платить.

Видят, что Василий Егорович человек простой, управился с ремонтом и как бы ничего не делает. С утра обойдёт своё хозяйство, а потом до вечера в своей мастерской в подвале смотрит старенький телевизор. Ему за это и срезали зарплату на 15%.

Пошёл он разбираться. Злющая экономист растолковала.

— До вас сантехник работал каждый день, что-то всё ремонтировал и всегда был нарасхват. А вы днями телевизор смотрите. Наглость потеряли, Горбатов. Вам этой зарплаты, во как заглаза.

— Я не пойму, — пытался разъяснить сантехник, — для вас что важнее, чтобы система всегда работала исправно, или чтобы она постоянно ломалась, а я работал и был у бухгалтерии на виду?

Не понимают. Плюнул он и не стал спорить. Подавитесь вы этими процентами, что бы у вас эти цыферки в горле застряли. Что интересно, главврач об этом всё знал, сам же подписывал приказ, но обидел человека. Одна отговорка — «Денег нет!»

А тут ещё пошли перебои с зарплатой. Приходит сантехник Горбатов в бухгалтерию, а ему: «Сегодня не ждите, приходите в среду». В среду говорят: «Приходите в понедельник, банк деньги не выдал». И так тянули больше недели, хотя бухгалтера, врачи и медсёстры зарплату получили в срок. А вот шоферам, электрику и сантехнику — подождите! Они, как бы люди второго сорта.

Василий Егорович спорить не стал. Только сказал:

— Уважаемые работники бухгалтерии, больше я к вам за зарплатой ходить не буду. Вы её мне в мастерскую сами принесёте. — И ещё добавил по-учёному, — «Считайте это не протестной акцией, а следствием оскорблённого достоинства». Допекли его бабы.

— Жаловаться будете? — ехидно и с гонором говорит самый главный бухгалтер. — Бесполезно. Денег нет. Ждите.

— Зачем жаловаться? Я — человек рабочий. Это у вас будут проблемы, а я спокойно буду ждать в мастерской. И зарплату мне принесёте лично вы. И ещё извинитесь за то, что меня как мальчишку гоняли за тем, что я честно заработал вот этими руками.

И вот что случилось на другой день.

Василий Егорович встретил грузчика дядю Сашу, который вёдрами таскал грязь из хранилища в лечебницу. Уточнил, когда принимают процедуры самые горластые деревенские женщины. И как только медсёстры их уложили на кушетки, вымазали грязью, укутали и упаковали, он во всём санатории отключил горячую и холодную воду. И всё. Что тут началось! Батюшки-светы!

Эти толстые, горластые бабы, как черти в грязи, а обмыться негде, в придачу ещё они все голые. Представляете? Все кинулись искать Василия Егоровича, а он в подвале запёрся, а на дверях мастерской записка: «Воду не дам, пока не получу зарплату».

Бегут к главврачу, — тот даже не поверил, но как только услышал рёв в грязелечебнице, сообразил — это не шутка, а беда. Рысью к ним, а там голые, грязные и разъярённые бабы! (Баба, это таже женщина, только сердитая и злющая). А тут таких баб больше десятка, все орут и такого ему наговорили — мама родная! Даже пригрозили, — если через десять минут не дадут воду, его повесят за то, что находится в мошонке! Представляете!