Читаем Деревенские ремесла в средневековой Европе полностью

Объединенное единым капиталом и целиком от него зависевшее производство являлось уже мануфактурой. Мануфактура — это промышленное предприятие ранне-капиталистического типа; его производственной основой является разделение и кооперация труда на базе ручной техники, социально-экономической основой — соединение наемного труда и капитала. Наиболее развитой формой была централизованная мануфактура, где наемные работники, окончательно лишенные средств производства, были территориально объединены в принадлежавших предпринимателю помещениях и таким образом целиком подчинены капиталу. В централизованной мануфактуре раньше появилось «горизонтальное», т. е. технологическое, внутриоперационное разделение труда, позволившее впоследствии применять машины. Первоначальной и более распространенной для конца средневековья была, однако, рассеянная мануфактура: объединенное единым капиталом определенное число кустарей, отдельные группы которых осуществляли в процессе производства того или иного товара «вертикальное», межоперационное разделение труда.

Система скупки-раздачи, а затем и мануфактуры в обеих ее формах, первоначально имела спорадический, т. е. единичный, не массовый характер. Сначала oна сложилась в городах с их более широким, технически продвинутым, дифференцированным товарным производством. Именно города, точнее, промышленность отдельных городов в Италии и Англии, Фландрии и Голландии, Испании (Барселона) и на Балканах (Константинополь), стала в XIV—XV вв. базой возникновения раннего капитализма. Еще в XIII в. в Тулузе и Париже ткачи, сукновалы, ворсильщики, красильщики подчинялись раздатчикам сырья, так называемым суконщикам. Так же обстояло дело и в городах французской Фландрии, где скупщик раздавал сырье прядильщикам, затем продукт через него же последовательно [150] поступал к ткачу, валяльщику, сукностригу, красильщику. Аналогичная зависимость от суконщиков сложилась в североитальянских городах (Флоренции, Венеции, Генуе), английских (Лондоне и др.), немецких; (особенно рейнских — Страсбурге, Шпейере). Во Флоренции и некоторых других итальянских городах XIV—XV вв., как и в городах французской Фландрии, наряду с кустарным надомничеством возникли смешанная и централизованная мануфактуры.

Во Франции и Голландии шерстяное производство и сукноделие остались по преимуществу в рамках городов, где зависимые и низшие категории работников рекрутировались из бедных горожан, вчерашних жителей деревни. Но в большинстве передовых европейских стран система скупки-раздачи, а затем и мануфактуры, придя в столкновение с мощными цехами очень скоро выплеснулась в деревню, где нашла свободу от корпоративных пут, близость к сырью, более дешевый труд. В деревне предприниматель, проникнув в домашнее крестьянское и отчасти профессиональное ремесленное производство, трансформировал его в кустарное производство, на базе которого создавал рассеянную мануфактуру. Ремесленничавший крестьянин превращался в деревенского кустаря, по терминологии В. И. Ленина, — общеевропейский тип живущих в деревне «рабочих с наделом».

Бочки и веревки, корзины и игрушки, деревянную обувь, утварь и щетки, пряжу и ткань, кружева и ковры, пеньку и воск получал скупщик-раздатчик от деревенских кустарей. Нередко он создавал в деревне совершенно новую отрасль производства, которую в городах тормозили цехи: так было с ткачеством бумазеи в Германии. Но «перенос в деревню» (по выражению К. Маркса), в сельские округа уже развившихся в городах раннекапиталистических форм ведения хозяйства первоначально и более всего коснулся опять же ткачества, как разновидности труда, в большинстве своих операций не требующего большого искусства. Действительно, в процессе ткачества и сукноделия первые два этапа не требовали ни профессиональной подготовки, ни особого оборудования, да и последующие два вполне укладывались в возможности крестьянской семьи и обычно производились женщинами. Именно эти [151] операции чаще всего приходились на долю деревенских кустарей. Такая же закономерность была характерна и для других ремесел, где на долю деревни отводились более простые изделия или частичные операции: в шорном деле — изготовление ремней и кнутов, в сапожном — матерчатой, деревянной, плетеной обуви и т. п.

Проникая в деревню, система скупки — раздачи опиралась и на другие особенности и условия деревенского ремесла, например, практику работы на заказ, когда материал чаще всего давал заказчик.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное