Деревья собираются в дорогу

Вспоминаешь ли ты
о холодном сиянье вокзалов,
по которым не раз
мы бродили с тобой по ночам?
Где мы не были, друг,
и куда только нас не бросало,
в нашей долгой стране
по каким не прошли городам?

Вспоминаешь ли ты о
печали российских пейзажей?
И с какою тоской
мы из окон глядели на них?
По железным путям
со своей худосочной поклажей
мы летели на Север,
похлебку деля на двоих.

Ты о прошлом своем,
верю я, не жалеешь нисколько.
Ты растратить не мог
в неподкупной душе простоты.
Нам в бездомном пути
 было голодно, весело, горько.
 Эту славную жизнь,
дальний друг,
вспоминаешь ли ты?

КОЛОДЕЗНАЯ ВОДА

Она в глубокой тьме таится,
чистейшей свежести водица.
В народе названа — живой.
И на Руси была — святой.

От солнца прячется в кринице,
в его лучах не серебрится.
И эта вечная вода
не замерзает никогда.

Но коль над нею наклониться,
 увидишь звезд далеких лица.
Хоть днем на небе не видны,
но в ней они отражены…

А рядом реченька струится —
ее печальная сестрица,
на всех изгибах спрямлена,
забыла рыбаков она…

Но глубоко в земле таится
прозрачной свежести водица,
 храня упорно для людей
 целебность чистоты своей.

От света прячется в кринице,
в лучах небес не серебрится.
Хоть днем на небе не видны,
но звезды в ней отражены…

СТАРЫЙ БОТАНИЧЕСКИЙ САД

Зеленеет буйно старый сад,
и над ним с утра неугомонно,
надрывая душу, голосят
городские жители — вороны.

Яблони роняют лепестки,
и сирень тоскливо отцветает.
Выхлопному смраду вопреки
здесь медвяный хмель благоухает.

А когда в сиянье фонарей
меж ветвей ночная тьма клубится,
настоящий звонкий соловей
выдает коленца над столицей.

Щелкает, заливисто свистит,
и выходят люди на балконы,
полквартала в этот час не спит,
вглядываясь в ночь завороженно.

Ты откуда, милый, взялся тут,
у проспекта, что гудит всечасно?
Где моторы бешено ревут —
песнь твоя нелепа, но прекрасна.

Ты подольше не смолкай, певец!
Мы сомкнем глаза лишь утром ранним.
Сколько ты иссохшихся сердец
заставляешь биться с замираньем!

Как отвыкли мы от тишины!
Как привыкли мы к ударным звукам!
И теперь живую песнь весны
уловили утомленным слухом.

И машины грохотом ночным
заглушить не могут чудной трели.
И заводов тает черный дым,
и дитя стихает в колыбели…

ГОЛОС