Деревянный меч

— Пожалуйте, господа воины! — дурачась, заорал Лим, точно подражая говору самоуверенных перевозчиков. Кенро уже стоял рядом с ним — и когда успел? Акейро и Кенет, улыбаясь, взошли на плот, и Лим оттолкнулся шестом от берега.

— А не опоздаем? — спросил Акейро, когда плот медленно поплыл вдоль по течению.

— Не должны, — заверил его Кенро. — Не так мы медленно плывем, как кажется. Если придется спешить, у нас с собой и парус есть. Только навряд ли он понадобится. Лим у себя в дальнем Загорье так плоты водить навострился — лучшего плотогона по эту сторону гор и не найдешь.

В эту минуту Лим вновь оттолкнулся шестом, направляя движение плота. Шест у лучшего плотогона вырвало из рук с легкостью необычайной, словно он был не могучим воином, а больным ребенком. Течение мгновенно подхватило плот и вынесло его на самую середину реки. Вырванный волнами шест завертелся и исчез в стремнине. Акейро вскрикнул, Кенро издал протестующее восклицание, Лим метнулся за запасным шестом. Когда он возник на краю плота с шестом в руках, Кенет посмотрел внимательно на воду — и рассмеялся.

— Убери свою палочку, Лим, — распорядился он. — Вовсе незачем у дракона глазки выковыривать. Не ровен час рассердится. И не беспокойся, мы не утонем. Нас доставят на место в полной сохранности куда быстрее, чем ты мог бы себе представить.

И действительно, никем не управляемый плот рванулся вперед быстро и уверенно. Ни толчка, ни покачиваний на волнах — плот словно на руках несли. В его скольжении не было ничего хаотичного, оно было точным и целенаправленным.

Пока ошеломленные спутники Кенета вглядывались в воду, пытаясь разглядеть в речных волнах незримого для них дракона, Кенет подошел к краю плота и низко поклонился.

— Значит, все-таки поспеем вовремя, — заметил Акейро. Пожалуй, из всех присутствующих, кроме, разумеется, самого Кенета, Акейро был наименее ошарашен: все-таки о подвигах Кенета он был достаточно наслышан от Наоки.

— Куда? — в который уже раз поинтересовался Кенет — и, к своему удивлению, получил некое подобие ответа.

— К тому месту, где нас ждет твоя армия, — объявил Акейро.

— Армия? — не понял Кенет. — Какая? Зачем?

Акейро ответил не сразу: он любовался отблесками солнечного света на волнах.

— Пожалуй, я все же отругаю Аканэ, — небрежно бросил он.

— За что? — возмутился Кенет.

— За то, что не научил вас главному, — лениво пояснил Акейро. — Он научил вас драться, как подобает воину, и мужественно встречать опасность, и многим другим полезным вещам... но думать, как следует воину, он вас не научил.

Он снова замолк и, лишь повинуясь молящему взгляду Кенета, продолжил разъяснение.

— Армия нужна, чтобы вы могли добраться до Инсанны живым. Сами подумайте — пока ваши магические способности еще не проявились в полной мере, Инсанна мог на что-то рассчитывать. И то он востребовал — и получил — указ о вашей поимке, а будь у него точные сведения о вас — добился бы и указа о вашей смерти. Ну а теперь, когда вы стали магом, — да неужели он вас подпустит к себе близко? Вы сами говорили, что с помощью магии он вас увидеть не может. Несомненно, он вышлет вам наперехват людей. Стоит вам пересечь горы — и первый же конный разъезд живьем с вас шкуру снимет прежде, чем вы успеете хоть слово сказать, а не то что магию в ход пустить.

— Понял, — кивнул Кенет. — Согласен. Пожалуй, Инсанна уже знает, что я стал магом, даже если меня и не видит. Есть у него на то свои способы. Я другого не пойму — вы-то откуда об этом прознали?

— Один человек сказал, — улыбнулся краешком губ Акейро.

— Тот, что принес вам мой кошелек? — уточнил Кенет.

— Он самый, — кивнул Акейро.

— Вы обещали мне о нем рассказать, — напомнил Кенет.

— Да рассказывать в общем-то почти нечего, — усмехнулся Акейро. — Вас больше этот человек интересует или кошелек?

— Оба! — едва не простонал снедаемый любопытством Кенет. Лим и Кенро откровенно расхохотались.

— Что ж, — призадумался Акейро, — начнем, пожалуй, с кошелька...

И, намеренно не обращая внимания на протестующий возглас Кенета, Акейро продолжил.

— Кошелек, — поведал он, пряча улыбку, — был найден во время обыска на постоялом дворе. Конфисковал его массаона Рокай. Потом кошелек как улику забрал у него императорский гонец. Массаона не возражал. Он напоил гонца и предложил ему отправиться в веселый дом. Гонец не отказался. Но по какой-то странной случайности вместо веселого квартала бедняга забрел в квартал свадебных дел мастеров, откуда вернулся почему-то уже без кошелька, о каковом упущении, протрезвев, решил начальству не докладывать.

— Хакка! — воскликнул невольно Кенет.

Акейро кивнул; глаза его смеялись. Он явно наслаждался беседой.

— Украденный в свадебном квартале кошелек — опять же, как вы понимаете, неким таинственным образом — вновь оказался у господина массаоны. Потом один человек забрал у массаоны кошелек и принес его мне.

— Да что за человек-то? — возопил Кенет.