Деревня Левыкино и ее обитатели

увидеть, даже только в одном городе. Поэтому я и мои спутники с охотой приняли предложение встречавшего нас директора Австралийской компании художественных выставок господина Роберта Эдварса не спешить в отель, а поездить по городу и познакомиться с ним в этот ранний утрений час. Было всего семь часов утра по местному времени. Мы сели в шикарные, честно скажу, не по чину комфортабельные автомобили (у нас в таких ездят только самые высокопоставленные чины) и поехали по широким чистым улицам и скоро выехали на берег залива, на причудливых, извилистых, холмистых берегах которого расположился город. И архитектура, и планировка города, и общая панорама на фоне голубого океана, открывшегося из бухты через широкий пролив, меня очаровали. Мы подъехали к месту, откуда эту панораму удобнее всего можно было увидеть. Слева от нас, через небольшой залив в огромной бухте, на мысу стоял необыкновенной современной архитектуры в виде гигантской раковины театр оперы и балета. Справа по берегу как из воды вырастали богатые виллы и просто благоустроенные, невысокой этажности, красивой архитектуры дома под розовыми черепичными крышами. А перед нами строго по центру широким проливом бухта выходила в океан. Строго посередине этого пролива мы вдруг увидели военную крепость. С высокого берега она показалась нам игрушечной, маленькой настолько, что трудно было поверить в ее военное предназначение. Но это была действительно военная крепость, закрывающая когда-то вход в бухту военных кораблей возможного агрессора. Она меня удивила своим видом. Ведь вплоть до начала Второй мировой войны Австралии никто серьезно не угрожал.

Я подумал, что, может быть, англичане построили ее от возможных нападений полинезийских туземцев, и спросил об этом у моего австралийского друга. Эдварс улыбнулся и ответил, что эту крепость по решению британского правительства построили в годы Крымской войны, боясь возможного вторжения сюда русских военных эскадр. Такого ответа я просто не ожидал.

Я не мог скрыть своего удивления и расхохотался. О каком вторжении со стороны далекой России можно было думать?

Но тут же я вдруг вспомнил морские рассказы Станюковича о походах наших парусных фрегатов к далеким берегам Юго-Восточной Азии и Океании. А потом об экспедициях кораблей

под командованием российских адмиралов Крузенштейна и Беллинсгаузена, обследовавших и берега Австралийского континента, и дошедших до берегов Антарктики, и нанесших на географические карты свои и другие российские имена в качестве названий берегов и островов. Вспомнил и экспедиции Миклухо-Маклая, которые высаживались на Полинезийские острова с бортов военных кораблей. Наконец, я опять вспомнил рассказы моего Дяди о походах крейсера «Капитан Юросовский» в далекие просторы океана и понял, что у правительства Ее Величества королевы Великобританской были причины опасаться соперничества со стороны России в этом краю земного шара. У российских самодержцев могли быть и были свои интересы у далеких берегов Австралии. Даже в пору известной слабости России накануне Крымской войны правительство Великобритании сочло благоразумным принятие мер безопасности далекой своей колонии и построило эту неигрушечную по тем временам крепостенку, закрывающую вход чужим кораблям в сиднейскую бухту.

И все же мне показалось смешной и даже нелепой предосторожность великой морской державы, правившей в те далекие поры почти безраздельно на всех морях и океанах. Но тут же дошла до сознания и другая мысль. А ведь она, эта держава, действительно боялась России. Остерегалась и уважала ее как могучую соперницу, смело выходившую своими боевыми эскадрами на мировые океанские просторы. Возгордился я от этой своей мысли. Но тут же чувство мое притухло от печального и грустного осознания потери величия не только Российского флота, но и самой России в наше позорное нынешнее смутное безвременье. Если и бороздят еще ныне наши корабли чужие моря, то уже не по своей российской воле. Теперь наших военных моряков заставляют стеречь в Персидском заливе, в Средиземном море, на Дунае не российские, а чужие интересы. И, что еще более позорно, блокировать берега и коммуникации дружественной и родственной Сербии, верной нашей союзницы в тяжкие и для нас, и для нее самой времена.

И вспомнил я на той далекой смотровой туристической площадке перед стоявшей посреди залива исторической реликвией – обращенной против воображаемых русских военных эскадр своими боевыми башнями сиднейской крепости о бедственном состоянии славного Российского Черноморского военного флота.

Когда-то в далекие времена и наши мужики из далеких Орловской и других губерний строили этот флот, честно и отважно несли на нем боевые вахты и гордились славным Андреевским флагом. Их внуки и правнуки приумножили его славу в боях и сражениях с немецко-фашистскими захватчиками, обороняли Керчь, Феодосию, Севастополь и снова водружали флаг своей родины на их фортах и бастионах. История не знает случаев, чтобы над ними реяли желто-блакитные петлюровские цвета.