Деревня на Голгофе: Летопись коммунистической эпохи: От 1917 до 1967 г.

Во–первых, этот учебник русского языка был написан и составлен автором, который не был специалистом по русскому языку и даже не владел элементарными основами этого языка. Поэтому вместо русского языка в учебнике был представлен не–русский язык, ибо язык Ленина и Сталина, Шапиро и передовиков «Правды» имеет к русскому языку такое же отношение, как сорняки — к пшенице, среди которой они угнездились.

Во–вторых, этот учебник был составлен не на обещанную тему. Вместо грамматики русского языка автор составил хрестоматию по коммунистической политграмоте, политическую «грамматику». Превращение учебника русского языка в «политическую грамматику» автор произвёл сознательно. Он знал, чем угодить партийному руководству, которое рассматривает школу, как «орудие коммунистического воспитания подрастающего поколения».

Замысел автора целиком оправдался. Его «грамматическая политграмота» очень понравилась в руководящих сферах. Там высоко оценили её достоинства: «Грамматика превращена из аполитичного предмета в орудие коммунистического воспитания школьной молодёжи. Изучение грамматических правил и знаков препинания автор всегда увязывает с современностью и политическим воспитанием. Шапиро убедительно показал, как даже запятую можно увязать с коммунизмом… Политически заострённый, коммунистически выдержанный учебник. Это пример для всех других авторов»…

В Центральном Комитете партии и в Наркомпросе учебник был одобрен и утверждён в качестве официального и единственного учебника русского языка для всех советских школ: для семилеток и средних школ всех типов.

Учебник был напечатан в миллионах экземпляров. И ежегодно его переиздавали. Характер «грамматической политграмоты» этого требовал. Ведь задачи и генеральная линия партии, лозунги вождей, передовицы «Правды», — все это менялось, а следовательно и содержание «политической грамматики» должно было непрерывно меняться, обновляться.

Замена прежних учебников грамматики учебником Шапиро была сделана, как это обыкновенно делается в Советском Союзе, безо всякого совета с учителями. Но учителям такой учебник никак не мог понравиться. Преподаватели русского языка приложили огромные усилия к тому, чтобы освободиться от негодного учебника. Они бесконечное число раз ставили вопрос о непригодности этого учебника на совещаниях и учительских конференциях: районных, областных, республиканских. Конференции посылали свои резолюционные-протесты в вышестоящие органы народного образования, вплоть до Наркомпросов. Учителя посылали письма–протесты, индивидуальные и коллективные, в свою профессиональную «Учительскую газету».

Один учитель русского языка рассказывал:

— Однажды, когда мы были в Москве, на летних курсах заочников педагогического института, мы, несколько учителей, зашли в «Учительскую газету»: побеседовать по поводу этого злосчастного учебника. А в редакции нас прервали после первых же слов: «Ах, Шапиро?.. Знаем этого учёного мужа, знаем!.. Учителя со всех концов Советского Союза забросали нас критическими письмами дю поводу его знаменитого учебника… Многие письма написаны очень ядовито. Одно, например, заканчивается так: «Бесспорно, товарищ Шапиро написал знаменитый учебник: самый плохой учебник в истории школьного дела в России… Ну, и отправьте его по назначению: в качестве экспоната в школьно–исторический музей. А школу необходимо освободить от такого учебника: без него заниматься легче и успешнее, чем с ним…» Или другое письмо: «Наркомпрос, — говорит оно, — разваливает дисциплину в школе, не допуская там абсолютно никаких наказаний. Может быть, учителям разрешат применять хотя бы одно наказание за самые тяжкие проступки учащихся: оставлять наказанного школьника на один час в школе — для послеурочных занятий по учебнику Шапиро? За эффективность этого наказания можно ручаться…» В своих письмах учителя резко осуждают Наркомпрос за такой учебник: «С пользой для дела учебник Шапиро может быть заменён любым дореволюционным учебником грамматики, даже самым худшим. Если Наркомпрос из сотен учёных–языковедов и многих тысяч преподавателей русского языка не мог найти лучшего автора для составления учебника, значит, это подтверждает ту характеристику Наркомпроса, которая дана ему в учительской поговорке:

«Из Нарком–проса не выйдет, друг, Нарком–чтшена…»

Посмеялись учителя в редакции над этими язвительными письмами своих коллег. А потом спросили редакционных работников:

— Но почему же «Учительская газета» не напечатала ни одного из многочисленных критических писем?

— А вы думаете, что мы можем делать все, что пожелаем?! — услышали учителя встречный вопрос журналистов. — Грамматика Шапиро — это официальный учебник для школ, утверждённый высшими партийно–государственными органами в стране: Центральным Комитетом партии и Наркомпросом. Поэтому нам не разрешается критиковать его в газете, публично…