Деревня Тюмарково

Понадеявшись на то, что гадюки временно поменяли место жительства, мы с собакой направились туда, где бор, раздавшись в стороны, топтался вдоль узкой ленты извилистой реки. Вода, сквозь которую были видны мелкие камушки дна, текла между крутых берегов, в осыпях которых жили ласточки. Они то и дело ныряли в свои норки и с писком вылетали обратно. Заинтересовавшаяся ими Маня поскакала вниз и скоро со счастливым лаем бегала по намытой водой песчаной косе. А я, отыскав крепкий сук поваленного дерева, уселась в тени. Легкие белые облака скользили по голубому небу. В сосновых лапах шумел ветер. Под моими ногами цвела и зрела отдельными ягодками земляника. Ее было так много… Целая поляна. А по краю леса и в его глубине прятались черничные кусты. Боже мой, да за всю свою жизнь я не видела такого изобилия! Торжественно пообещав себе сходить сюда еще раз, когда поспеет урожай, я прикрыла глаза, всеми чувствами возвращаясь в детство, в те счастливые времена, когда ни за что не отвечаешь и никому ничего не должна. И вот среди солнечных пятен мне почудились добрые глаза бабушки, ее мягкие руки, протягивающие мне, маленькой девочке, кружку с козьим молоком. «Что ж ты такая худенькая?» — Послышался в шуме ветра почти забытый голос. — «Пей и расти скорее!»

Из каких глубин памяти вынырнули эти воспоминания? Не знаю. Но мне было так тепло и уютно! Хотелось любить весь мир… Хотелось. Ровно до того момента, как Манька, оставив птичек в покое, выскочила на берег и, обдав меня брызгами, летящими во все стороны с ее шерсти, унеслась куда-то в лес и тут же начала лаять. Кажется, в этом бору мы были не одни.

Вскочив на ноги, я бросилась на голос, вопя сиреной на весь лес:

— Нельзя! Фу! Где же ты, паразитка?!

Довольная паразитка и замерший за молодыми сосенками мужчина посмотрели на меня с неописуемым облегчением. Причем Манина морда прямо-таки сияла от гордости: «Хвали меня! Я бандита поймала!»

— Простите! — Мое лицо выразило искреннее сожаление, а рука крепко схватила ошейник. — Не думала, что тут кто-то есть. Вообще-то она девочка мирная…

Мужчина выдохнул и ответно улыбнулся.

— Я думал, она тут одна бегает… А теперь понял, что Вас сторожит.

— Точно! — Меня тоже немного отпустило. Поскольку за его спиной висел охотничий карабин, кто знает, к каким последствиям могла привести наша встреча, не успей я вовремя. — Простите еще раз!

Мужчина, которому на вид было лет шестьдесят, кокетливо заправил за ухо длинную прядь светлых волос и прищурил глаза.

— А Вы, похоже, не местная?

— Абсолютно не местная! — Рассмеялась я. — Вот… неожиданно для себя купила в деревне дом. И теперь приехала.

— В Тюмарково? — Догадался он. — Сима говорила, что у нее появилась соседка.

— Слухи распространяются быстро. — Согласилась я.

— И как? — Мужчина, никуда не торопясь, опустил к ногам висевший на плече рюкзак.

— Ничего. — Я пожала плечами. — Хожу, осматриваю окрестности. Думаю.

— А я в соседней деревне живу. В Мироново. — Сообщил он и представился: — Николай.

— Катерина.

Манька дернулась и удивленно посмотрела на меня: мол, чего держишь?

— Простите… — Я посмотрела на охотника. — Можно собаку спустить? Не бойтесь, она не укусит. Ее бросаться не учили.

Тот кивнул, и Манька, словно пущенная из лука стрела, снова побежала к реке.

— Вы бы в лес сапоги надевали. — Николай посмотрел на мои ноги. — У реки змеи живут.

— Уже поняла. — Хмыкнула я. — И кто еще тут, кроме них, водится?

— Кабаны. — Мужчина посмотрел на плечо, за которым висело ружье. — Волки, лоси, зайцы, лисы, рыси… Зимой видели медвежьи следы.

— Ужас какой! — Непроизвольно вылетело у меня.

Тот засмеялся.

— Здесь людей меньше, чем зверья. Вот только лес рубят. Если так продолжат, лет через пять ничего и никого не останется.

— Значит, дороги разбиты лесовозами, непонятно кто варварски использует природные ресурсы, а местное начальство, радуясь брошенной от барских щедрот подачке, скромно смотрит в другую сторону? — Спросила я.

— Как и везде. — Согласился он. — Совхоз умер, а вместе с ним умирает край: люди разъехались, деревни брошены. Когда-то тут были поля с рожью и картошкой, льном и цикорием. Сколько было скотины! А теперь лес да травы.

Я снова пожала плечами. Ну что тут скажешь, если дешевле завозить не пойми что неизвестно откуда, чем выращивать свое.

— Ну, гуляйте, а я пошел. — Николай снова улыбнулся и подхватил рюкзак. — Надеюсь, увидимся.

— До свидания. — Вежливо сказала я ему вслед и направилась к реке, надеясь отыскать среди ее песчаных перекатов мою загулявшую собаку.

***

А в деревне, пока мы бродили по лесу, собрался целый совет. Это я поняла, как только вышла из-за кустов, скрывающих наши дома.

— Смотри-ка, Маня, — я подозвала собаку и застегнула на ее ошейнике карабин, — похоже наше с тобой появление возмутило спокойный местный быт до глубины души. Похоже, как только подойдем, нам выдвинут жесткий ультиматум.

Маня тряхнула ушами и посмотрела вперед. Туда, где на лавочке и вокруг нее, под соседской ивой, кучковались местные жители.