Дерево-призрак

Так тихо и спокойно, насколько вообще возможно, если каждый год здесь убивают по девочке.

Вчера вечером у Алекса нашлось немного времени порыться в архивах. От обнаруженного кровь стыла в жилах, хотя офицер решительно не понимал, что происходит.

Убийства происходили в лесу каждый год, и проследить их можно было до самой даты начала ведения бумажного архива, т. е. до 1937 года. И Алекс не сомневался, что девочки гибли и раньше, пусть этому и не было документальных свидетельств. А значит, вот уже пятьдесят с лишним лет в один и тот же день здесь похищают и убивают девочек, которых потом находят в одном и том же месте.

Но никто об этом не говорил. Никто, кажется, даже не подозревал, что что-то не так. В Смитс Холлоу должны были проживать целые поколения скорбящих семей, но никто никогда это не обсуждал.

«С городом очевидно что-то не так», – подумал Алекс. Он даже не представлял, с какой стороны подступиться к расследованию. Поначалу полицейскому казалось, что в этом как-то замешаны Ван Кристи и мэр, но цепочка смертей тянулась так далеко в прошлое, что они были явно ни при чем. Убийства начались еще до их рождения.

У Алекса возникла смутная идея, что это мог быть очень старый серийный убийца, который начал молодым, а сейчас уже глубокий старик. Но это не объясняло, почему Кристи так демонстративно делает вид, что ничего не происходит. Преступник – его родственник? До Вана Кристи пост шефа занимал его отец. Допустим, два поколения полицейских скрывают убийства, чтобы уберечь от тюрьмы какого-нибудь их брата, кузена или дядюшку.

Алекс потряс головой. Бессмыслица. Сколько раз бы он ни пытался собрать этот пазл, картинка так и не складывалась.

«А может, это сам Кристи? – полицейский призадумался. – И что тогда? До него убийцей был его отец, а до него – дед?»

Это объяснило бы, почему каждый шеф полиции (а все они, все до единого, носили фамилию Кристи) сознательно игнорировал преступления. Но это звучало даже безумнее всех остальных придуманных Алексом на тот момент теорий: что якобы обязанность ежегодного убийства передают из поколения в поколение как какое-то наследство для психов.

Полицейский свернул к палатке, где на гриле жарили бургеры, и заказал холодную кока-колу с дополнительной порцией льда. Мужчина с шикарными черными усами и сильным греческим акцентом отмахнулся от долларовой купюры, которую ему протянул Алекс.

– Спасибо за ваш труд, офицер.

– Пожалуйста. Вам спасибо.

Сняв крышку и выкинув трубочку, Алекс одним глотком осушил полстакана. Он продолжал патрулировать ярмарку, хотя ему очень хотелось передохнуть хотя бы пару минут. Полицейский ощущал, что, пока не пришло время обеденного перерыва, сидеть было бы как-то неправильно. Допив газировку, офицер выудил из стакана пару не успевших растаять кубиков льда и разгрыз их.

Алекс заметил в очереди на мини-гольф Лорен Ди Муччи с младшим братом. Он хотел было побеседовать с девочкой про ее находку, но посчитал, что говорить о таком в присутствии четырехлетнего ребенка недопустимо, и решил отложить расспросы на потом.

От жары, запаха масла для фритюра и непрекращающегося хора криков немного подташнивало. Алекс решил присесть на минутку, хоть сейчас и было не время его официального перерыва.

Полицейский отыскал поблизости скамейку и прикрыл глаза, глубоко дыша через нос. Дело не только в атмосфере ярмарки. Просто создавалось такое ощущение, что город сделал глубокий вдох и ждет, когда на него обрушится удар.

«Но это же идиотизм», – рассудил офицер, открывая глаза и вглядываясь в окружавших его людей, которые улыбались, хохотали, набивали рот попкорном. Никто не выглядел так, будто ожидает нападения.

Взгляд Алекса блуждал по лицам посетителей. Но стоило приглядеться, как радостный образ ярмарки словно начал расходиться по швам. Вот напряженная мамаша утягивает подростка-дочь за запястье в сторону от ухмыляющегося патлатого мальчишки. Братья-близнецы дерутся за плюшевую обезьянку, которую их отец выиграл в тире. Мужчина немного за двадцать в серой армейской футболке ссорится с крашеной блондинкой в микроскопических джинсовых шортах – такие Алекс только в сериале про Дэйзи Дюк видел.

Распознав что-то в выражении лица и языке тела мужчины, полицейский бегом сорвался в сторону пары. Ему оставалось всего несколько шагов, когда мужчина наотмашь вдарил кулаком прямо по накрашенному розовым блеском для губ рту блондинки.

Та отшатнулась, сжимая челюсть:

– Вот сукин сын!

– Еще получишь, если продолжишь так мне отвечать, тупая сука!

Несколько человек остановились поглазеть на драку. Это послужило препятствием на пути Алекса, который уже отстегивал от пояса наручники.

«Пропустите! Полиция!» – выкрикивал он, проталкиваясь через толпу.

Молодая мать с толстощеким малышом, которую Алекс задел плечом, расчищая себе путь, крикнула ему вслед: «Эй, полегче, чертов мексикашка!»