Дерево (СИ)

— Мне бы взглянуть на результаты твоей томографии… У тебя нет с собой?

— Конечно, нет! Всё у дока, наверное. Ему файлы из больницы пересылают, Мэтт говорил. И он сам меня постоянно таскает на всякие обследования. Так что всё у него.

— Можешь меня с ним познакомить? В смысле, списаться с ним и представить меня, как своего наблюдающего доктора?

— Кохей, зачем тебе это нужно?

— У меня уже неплохой опыт в нейрохирургии. Эти твои радужные пузыри… Есть кое-какие мысли, если я прав, то ты сможешь вернуться к своей работе раньше, чем думаешь.

— Мне сказали, лет шесть-семь, не меньше.

— Мицуру, давай поедем в Токио. Думаю, профессора из моего колледжа не будут против провести консультацию для тебя. И в нашей факультетской клинике хорошее диагностическое оборудование. Позволишь мне тебя обследовать?

— Знаешь, Кохей… Мне не нравится, когда ты на меня так смотришь.

— А как я на тебя смотрю? — Мицуру с тайным злорадством понаблюдал, как обычно спокойное лицо Кохея становится растерянным, а во взгляде проступает тревога.

— Как на своего пациента! Я здоров! Нечего из меня делать инвалида!

— Прости… Но давай всё же поедем в Токио, а? Мы же хотели поездить по стране, пусть будет первым пунктом путешествия.

— Ладно. Но никаких клиник и никаких профессоров! Ты мой… — Мицуру запнулся, не зная, стоит ли говорить это вслух, но Кохей продолжал смотреть на него такими виноватыми глазами, что слова сами собой вырвались из захлопнувшегося было рта. — Ты мой любовник, а не личный врач! Не хочу, чтобы ты меня лечил! И не смотри на меня как на больного! Договорились?

— Прости, Мицуру…

***

Мицуру ни за что бы не признался, что счастливее него в этот момент не было человека на всей планете. Да, за него переживают — Джон, док Мэтт, девочки из «С-триал», та же миссис Клауд… родители, сёстры, дед с бабушкой. Они, правда, мало что знают, Мицуру им старается много не рассказывать. Но все его друзья и близкие быстро успокаиваются, видя, что Мицуру улыбается и шутит, как обычно. А Кохей… Его не обманешь напускным весельем. Вон, просит прощения, обещает, что больше не будет приставать к Мицуру со всякими медицинскими штучками, а губы-то поджал и упрямо стиснул кулаки. Он всё равно затащит Мицуру в эту свою факультетскую клинику. И с Мэттом его придётся свести, а то ведь сам до дока доберётся, с его-то умением лезть напролом. Кохей как танк, если что-то решил — фиг его остановишь. И оттого, что Кохею не всё равно, что будет с ним, Мицуру счастлив. Вот просто счастлив, как дурак, и всё. Первый раз такое. Парень, с которым он спит, переживает за него и хочет вылечить. Да бросьте, разве так бывает?

***

— Кохей…

— А?

— Мы точно больше не будем… ну… в смысле, совсем ничего не будет? Между нами?

— Будет, — Кохей поудобнее перехватил пакеты с подарками для друзей Мицуру. Сам он почти ничего не купил, какие-то мелочи. Мицуру даже не успел рассмотреть, что там Кохей прячет в карманы.

— Будет?

— Знаешь, давай задержимся в Танпоро ещё на пару дней. Твоей руке на пользу водные процедуры в горячем источнике. Хорошо?

— Ладно.

***

Ещё два дня проживания в онсэне Кохей оплатил сам, заявив, что всё должно быть по-честному и расходы они будут делить пополам. Мицуру возражал только для вида, его мысли были заняты наступающим вечером и предстоящей ночью. Кохей сказал, что между ними что-то будет… А что? Он же только утром заявил, что больше пальцем Мицуру не тронет. И за целый день почти ни прикасался к нему, даже не целовал. Хотя они весь день прошатались в людных местах…

— Мицуру, иди в душ. Пора в бассейн.

— Ага.

В мужском бассейне было тесно от сидящих в воде мужчин, преимущественно пожилых и важных. Мицуру украдкой разглядывал своих соседей. Не сказать, чтобы они были совсем уж безобразными. Просто старые. Мышцы дрябловатые, жирок на животах… Интересно, а каким он сам будет, когда состарится? И будет ли кого-нибудь привлекать его одряхлевшее тело? Думать о старости немного страшно.

— Мицуру…

— Да?

— Пойдём в номер.

Хорошо, что электронный замок на двери в гостиничном домике срабатывает автоматически. И просто замечательно, что под юкату не обязательно надевать нижнее бельё. Расслабленное после тёплой воды тело плохо слушается, на такие сложные действия, как закрывание двери на засовы и раздевание, остатков его сил точно бы не хватило. Особенно если учесть, что сейчас это безвольное тело прижали к входной двери и гладят, раздвигая шершавую ткань синей юкаты.

— Кохей, почему здесь…

— Просто помолчи, ладно?

***

Какой он всё-таки чуткий… Быстро понял, что с Мицуру не надо быть слишком осторожным. Наверное, со всеми своими женщинами Кохей был предельно осторожным, ну, это понятно — он же такой высокий, сплошные мускулы. Ему все кажутся хрупкими, вот он и старается не нажимать слишком сильно своими крепкими руками. Очень сильные руки. И пальцы… Боже, какие у него чуткие пальцы! Дотрагиваются именно до самых нужных мест на теле Мицуру, и гладят в точности как надо — не грубо, но и без лишней нежности, а то было бы щекотно. Идеально… И губы Кохея… Ох, какие у него губы… Горячо… Сладко…