Дерево (СИ)

— Кохей…

— М?

— Ты правда меня любишь?

— Правда.

Всё, теперь можно расслабиться. Он сделает всё, как надо. Не потревожит уже начинающую ныть руку Мицуру. Можно просто позволить ему делать всё, что он хочет.

— Давай так… Старая добрая классика…

— Тебе точно не будет больно?

— С тобой — нет.

Мицуру пока не станет говорить, что тоже любит Кохея. Он ещё не понял до конца, так это или нет. Просто руки, которые сейчас раздвигают ему бёдра, никогда не сожмутся в кулак для удара. Они сильные, но добрые, эти руки. Тёплые… сейчас даже горячие. И немного дрожат. Кохей его хочет. По-настоящему, а не просто потому, что под руку подвернулся. Они сегодня не выпили ни капли алкоголя. И не хотелось. Они и так как пьяные. От Кохея приятно пахнет. Немного шампунем и мылом, а ещё свежестью. Будто он долго стоял на берегу реки и на него дул ветер.

— Кохей…

— Тебе хорошо?

— Очень… Ты… всё-таки выпьешь воды… из того родника?

— Когда-нибудь.

— Мне хорошо… хорошо с тобой…

«Лучше пусть больше не говорит ничего. А то ещё наговорит лишнего. Эй, Мицуру, ты ещё не понял, но за тебя уже всё решено! Ты хотел узнать правду? Ты её узнал. А теперь тебе предстоит узнать ещё одну правду, только про себя.

Ты самый классный на свете, Кудо Мицуру. Поэтому только тебе позволено меня любить. Я могу погасить звёзды для того, кого люблю.

Но для того, кто любит меня, я могу эти звёзды разжечь.

Веришь?»

========== Просто их жизнь ==========

— Сегодня?

— Да, часов в двенадцать. Поедешь со мной?

— Зачем?

Мицуру умолк на полуслове. А действительно, зачем? Нет, познакомить Кохея со своими коллегами хочется, слов нет! Только вот… Просто познакомить? Или что-то кому-то доказать? А что именно?

***

Они уехали из Танпоро через четыре дня, успев облазить город вдоль и поперёк. Не то, чтобы там было так уж интересно. Просто Кохей, проснувшись поздним утром и оценив профессиональным взглядом физическое состояние Мицуру, категорически заявил, что больше пальцем к нему не прикоснётся, пока тот не придёт в норму. Мицуру попробовал протестовать — он прекрасно себя чувствует, рука почти не болит. Кохей терпеливо дослушал Мицуру до конца, а потом менторским тоном, во всех подробностях объяснил бывшему однокласснику, чем опасен анальный секс, если слишком им увлекаться. Мицуру и без лекции от доктора Танигавы всё это знал, но в первый раз ещё кому-то было не всё равно, а не только самому Мицуру… Все его бывшие партнёры хотели только удовольствия для себя, а Мицуру не рисковал отказывать. Быть одному гораздо хуже, чем накачиваться обезболивающими перед сексом. Это он так раньше думал. Потому что очень боялся остаться совсем один.

***

— А что плохого в том, чтобы быть одному? — Кохей задал этот вопрос в кафе, когда они выбрались из бассейна и отправились обедать.

— Ну… — Мицуру помолчал, собираясь с мыслями. — Понимаешь, у таких, как я, всегда проблемы с уверенностью в себе… По меркам общества, мы неправильные. Ущербные. И если у меня нет партнёра, хотя бы временного, я начинаю думать — а зачем я вообще живу? У меня нет своей семьи, и вряд ли будет, разве что чисто для ширмы. По большому счёту, я никому не нужен, только родным и себе… но этого маловато, правда?

— Я так не думаю. — Кохей кивком поблагодарил официантку, поставившую на стол горшочки с мясным рагу. — Мицуру, осторожно, горячо! Ну куда ты торопишься?

— Будто сто лет не жрал… — Мицуру подышал открытым ртом, остужая обожжённый язык. — Вкусно как!

— Ешь медленнее, никто у тебя не отнимет, — Кохей обмакнул в подливку кусочек хлеба, осторожно откусил. Еле заметно поморщился и потянулся за солонкой:— Недосолёное.

***

Какие-то мелочи… Незначительные события, оброненные вскользь слова. Вдруг всё приобрело глубокий смысл. Кохей разборчив в еде. С недоверием относится к незнакомым блюдам, не рискует покупать еду на уличных лотках. Вот Мицуру всё равно, что есть, лишь бы набить желудок. А Кохей каждый приём пищи обставляет будто священный ритуал. Ещё он никогда не торопится, жуёт медленно, словно оценивает каждый кусок. Мицуру заглатывает свои порции целиком, как удав, забывая про вкус, потому что всё время о чём-то говорит. Кохей слушает и кивает. И Мицуру хочется говорить ещё больше, потому что Кохей хорошо слушает. Не перебивает его, пускаясь в собственные воспоминания. Не задаёт лишних вопросов — только если что-то непонятно. Не стесняется переспрашивать и заучивать незнакомые слова. Ему интересно. На самом деле интересно, а не для вида. Мицуру так не умеет.

***

— Почему всё время только я болтаю? — Торговый центр в Танпоро огромный, занимает целый квартал. Они обошли едва ли половину лавок и бутиков, а уже устали, как черти. Зато купили сувениры, которые Мицуру обещал девушкам-стюардессам и бутылку знаменитого саке на целебной воде источника у горы Танпи, в подарок доку Мэтту.

— Ты интересно рассказываешь. Я совсем не так представлял себе работу лётчиков. Кстати… Те радужные пузыри, про которые ты рассказывал… Они появляются на взлёте?

— И когда болтанка. Но когда я сюда летел, их не было.