Дерни смерть за саван

Время шло. Силуэт часовни четко вырисовывался на фоне освещенного луною неба, он хранил молчание, а внутри не мелькало ни единого огонька, свидетельствовавшего о присутствии обитателей.

Когда терпение Аниты почти иссякло, Алекс все-таки появился. Он вынырнул из мрака тихо и неожиданно – как ночной хищник, что умеет подкрадываться на мягких лапах. Сполз в овраг, отдышался.

– Что там? Рассказывай!

– Ничего. – Он развел руками. – Я облазил все вокруг. Следов не разглядеть – сплошная трава. В нескольких местах примята, так что в часовню недавно входили, это точно. Но есть ли кто внутри – не знаю. Если и есть, то сидят как мыши.

– Это настораживает, – пробормотала Анита озадаченно. – Или они приготовились к нашему приходу, или…

– Или там никого нет. Я склоняюсь ко второму варианту. Человека, даже если он затаился, все равно можно почувствовать. Я это умею. Клянусь, там ни одной живой души!

– Сейчас проверим! – Кончита решительно взяла газовый светильник и поднялась во весь рост.

– Ты что?! – ужаснулась Анита. – Остановись!

– Я хочу видеть своего мужа!

И, как бесстрашная героиня из читанных ею романов, готовая пожертвовать собой ради любимого, Кончита, не таясь, зашагала к часовне. На ходу зажгла фонарь и подняла его над головой.

Анита и Максимов бросились за ней.

– Ненормальная! Убьют!

Кончита не слушала увещеваний и не сбавляла шага. Вот она дошла до часовни – скошенной на одну сторону постройки, из которой выпирала, как направленный в небеса перст, башенка-колокольня. Переступила порог. Анита импульсивно сжалась, ожидая услышать стрельбу. Но часовня безмолвствовала.

Максимов вошел вторым. Мгновенно окинул взглядом внутренность запустелого строения. Пятна фонарного пламени выхватили из мрака облупившуюся штукатурку, высокий свод с линялыми следами былой росписи, оконные проемы с обвалившимися краями, больше похожие на изломанные ядрами бойницы…

– Ты прав, – негромко произнесла Анита, подойдя сзади. – Живых душ здесь нет. Только мертвая…

Под одним из окон навзничь лежал Хорхе, одетый, по выражению чумазого отрока, как хлыщ – в приталенный двубортный редингот и длинные узкие брюки на помочах. На груди редингот был распахнут, из-под него выглядывала сорочка, а на ней запеклась безобразная бурая клякса. На эту-то кляксу и уставилась Кончита с поднятым кверху светильником.

Максимов дотронулся до руки Хорхе, она закоченела и была холоднее льда.

– Да… Теперь он действительно убит.

А все-таки он был не так скверен, муж Кончиты. Анита представила себе, как этот импозантный кабальеро, узнав из беседы в Кельтской пещере, что его товарищи нарушают обязательства и угрожают женщине, с которой его связали судьба и церковь, идет к ним, чтобы выяснить отношения. Идет смело, с открытым, как говорится, забралом, сменив перед тем грязную хламиду на костюм джентльмена. Выдвигает обвинения, требует выполнения соглашений, а ответом ему – пуля в грудь.

Свершившееся убийство могло означать лишь одно: в услугах Хорхе бандиты больше не нуждаются. Потому и повели себя так нагло в отношении Кончиты. Хорхе что-то сделал для них (что?), и его устранили. Теперь очередь за Кончитой, мешающей им занять дом, который отчего-то притягивает их посильнее магнита.

Пока Анита выстраивала в уме логические цепочки, Кончита вышла из ступора, грохнула с размаха фонарь о щербатые плиты пола и с надрывным, истинно вдовьим «у-у-у!» повалилась на неподвижное тело мужа. Фонарь разбился и погас, в наступившей темноте Анита и Максимов приготовились к тому, чтобы стать свидетелями душераздирающей сцены. Как вдруг боковым зрением Анита выхватила из темени искрящуюся змейку, побежавшую вдоль стены, а слуха коснулось сухое потрескивание.

Уловил это и Максимов. Он сориентировался моментально – в силу технического образования и многолетнего опыта ему и гадать не надо было, что к чему. С перекошенным лицом он схватил Аниту за поясницу и выбросил из часовни. В том же направлении сильнейшим тумаком отправил Кончиту. Как камни из пращи, вылетели они из ветхого зданьица.

– В овраг! – рыкнул Максимов. – Живо!

Влетели в бурьянные заросли, скатились на дно, и тотчас ночь раскололась от мощного взрыва. Над головами просвистели обломки, сверху посыпалась мелкая труха. Когда стихло, Анита с опаской выглянула из укрытия.

От часовни не осталось ничего, если не считать груды разнокалиберных осколков, которые погребли под собой прах инженера Хорхе Алонсо Рамиреса.

Глава четвертая Шесть кружек на дубовом столе