Дерни смерть за саван

На восьмой день, когда к обитателям проклятого дома вернулся нормальный сон, явилась первая покупательница. Она оказалась совсем не такой инфернальной личностью, какую они ожидали узреть. Сухонькая бойкая старушка в шерстяной жакетке, из-под которой выглядывал кружевной воротничок, длинной коричневой юбке и шляпке с цветком была весьма далека от образа приспешницы головорезов. Ее морщинистое личико претендовало бы на эпитет «милое», кабы не длинный извилистый шрам, пересекавший подбородок и поднимавшийся к левому глазу. Старушка имела при себе тросточку черного дерева и лорнет с витой ручкой. Любезно поздоровавшись, она сказала встретившему ее Максимову, что хотела бы купить особняк вместе с участком. Мотивировала это тем, что суетливая жизнь в Барселоне, откуда она приехала сегодня утром, утомляет ее, а годы уже не те, хочется покоя вдали от громогласных толп и грохочущих экипажей.

Перетрусившая Кончита долго не решалась выйти к посетительнице. Когда же вышла и увидела ее, то вздохнула с облегчением, и напряжение сразу спало. Старушка назвала свое имя – Лусия Норьега – и, не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло. Кончита села напротив, а в дальнем углу нашла себе место Анита. Она притулилась там на низеньком стульчике и притворилась, будто всецело увлечена вязанием – спицы так и мелькали в ее руках.

Сеньора Лусия задала три-четыре вопроса относительно истории дома – ровно столько, сколько задал бы любой другой покупатель, чтобы соблюсти приличия. Кончита отвечала сдержанно, сообщила, что супруг ее, к несчастью, скончался, а сама она намерена перебраться в столицу. Если старушка и знала подлинную историю «дома на куличках», то виду не подала. Она не собиралась засиживаться долго, отказалась от предложенного чая и перешла непосредственно к делу, то есть к обсуждению стоимости покупки.

Сеньора Лусия с ходу предложила две тысячи серебряных эскудо. Кончита от изумления раскрыла рот. Когда она обговаривала с Анитой возможные торги, исходили из того, что стартовая цена окажется не больше тысячи – и то такую сумму с учетом гнилой репутации дома никто не предложит. И вдруг – сразу две! Кончита замялась, начала говорить, что цифра хорошая, и можно бы, пожалуй, согласиться… Ее меканье прервал звук упавшей на пол вязальной спицы. Переговорщицы посмотрели на Аниту. Та пробормотала извинения, подняла спицу левой рукой и продолжила свое мирное занятие.

– Нет, – произнесла Кончита, внезапно обретя твердость. – За две тысячи не продам.

Сеньора Лусия не стала препираться и увеличила предложение наполовину.

– Три тысячи, – прошамкала она, сощурив глазки. – Такую цену в вашем городе не предложит никто.

Пока Кончита собиралась с мыслями, чтобы дать ответ, на Аниту напал приступ кашля. Она громко и отчетливо кашлянула пять раз, и это действие мгновенно разрешило все сомнения Кончиты.

– Пять тысяч, – прозвучало в комнате. – Дешевле не продам.

Кончита выпалила это и насилу удержалась, чтобы не зажмуриться. Ожидала услышать дребезжащий старушечий смех, за коим последует скрип кресельных пружин, а потом – звук шаркающих шагов и стук захлопываемой двери. Ничего иного и ожидать не следовало, ибо названная сумма была столь чудовищно завышенной, что согласиться на нее мог только человек, скорбный главою.

Возможно, сеньора Лусия в силу преклонного возраста и была таковой, потому что не обиделась, дверью не хлопнула, а всего лишь раздвинула морщинистые губы в полуулыбке-полуоскале и задала невинный вопрос:

– Но ведь ваш дом столько не стоит?

На это Кончита знала, что ответить. Явила на лице полнейшее безразличие и проронила небрежно:

– Сеньора может отказаться от приобретения, я не настаиваю.

Нет, сеньора не отказалась. Побуравила нахальную продавщицу пронзительным, но ничего не выражавшим взглядом и в знак согласия тряхнула седыми буклями.

– Это ваше последнее слово?

Кончита, уже не таясь, обернулась к Аните. Та выронила вторую спицу, подняла ее правой рукой, и договоренность была достигнута. Сеньора Лусия выразила готовность внести стопроцентный платеж прямо сегодня. Однако в кошельке ее бренчала лишь сотня реалов на мелкие расходы, поэтому она испросила позволения сходить туда, где ей дали приют на время пребывания в Аранжуэце, и принести всю требуемую сумму. Кончита посетовала, что не имеет экипажа, и порекомендовала гостье нанять сына доньи Эспиносы – у него есть удобная повозка и он согласится недорого отвезти пассажирку в любой конец города. Сеньора Лусия сказала, что так и поступит, – и удалилась.

Едва она вышла за калитку, как в комнату, где велись переговоры, влетел взбудораженный Максимов.

– Ну?

– Клюнуло! – промолвила Анита с уверенностью.

Кончита часто-часто замигала, ничего не понимая.

– Эта сеньора? Мне она показалась такой душкой…

– Много ты знаешь случаев, когда дом покупают за бешеные деньги, не торгуясь?

– Она даже не прошлась по комнатам, не посмотрела, в каком состоянии то, что она покупает! – вставил Максимов.

– Ты еще здесь? – напустилась на него Анита. – Бегом за ней!

– Ты видела, как она шкандыбает? В два счета догоню!