Дерни смерть за саван

– Он однажды спас меня от бородатого Диего. Я тогда еще приметила вот эту татуировку, – Анита показала на руку носатого, где красовался рисунок хризантемы, – а потом увидела ее на фотографии и сразу поняла, кто был нашим ночным гостем.

– Все правильно, сеньора. – Ольмос, поняв, что разоблачен, отсоединил от лица накладной нос, оказавшийся искусной поделкой из папье-маше, а потом подошел к бившему меж деревьев фонтанчику и смыл с лица безобразные пятна-оспины.

– Зачем вам этот маскарад? – поинтересовался Максимов.

– Не хотелось привлекать лишнего внимания к своей персоне. Наблюдение за вами и вашим домом могло показаться предосудительным, мне было неловко…

– Настолько неловко, что свои ночные вылазки вы совершали, покидая гостиницу не через дверь, а через окно, чтобы не попадаться на глаза портье. – Анита подошла к стене и показала на видневшиеся на газоне вмятины от стоп. – Я сообразила это, когда увидела эти следы. Потому мы с Алексом и заняли позицию именно здесь.

– Гениальный расчет, сударыня, – уныло польстил ей дон Ольмос.

– Ну а теперь, – сказал Максимов, – объясните же: зачем вам понадобилось наблюдать за нами? Вас подослала Лусия?

Ольмос выразил на своем преобразившемся и весьма привлекательном лице изумление.

– Кто такая Лусия? Я ее не знаю… Я действовал по собственному желанию.

– Каково же оно, ваше собственное желание?

– Я влюблен в вашу жену и хотел увезти ее от вас.

У Аниты дыхание зашлось от такого признания. Она с опаской посмотрела на Максимова, ожидая, что тот в ярости засветит испанцу в челюсть по всем правилам бокса или же потребует немедленной сатисфакции. Алекс горяч, с него станется.

Но Максимов оценил прямоту, с какой прозвучал ответ на заданный им вопрос, и остался спокоен.

– Как же вы намеревались все это провернуть? Выкрасть ее, как делают в кавказских аулах?

– Если бы понадобилось, я бы пошел на все! – пылко заявил молодой Казанова. – Для начала требовалось выяснить, какие у вас отношения. Если бы оказалось, что она несчастлива и живет с вами лишь ради того, чтобы соблюсти приличия, я бы вас застрелил.

– Благодарю за откровенность. Но пока что я был ближе к тому, чтобы застрелить вас. – Максимов выпрямил палец в направлении ноги своего собеседника. – Надеюсь, рана, которую я нанес вам, когда вы давеча драпали от меня по холму, не слишком опасна?

Влюбчивый юнец презрительно фыркнул:

– Я уже и забыл о ней. Если бы мы дрались по правилам дуэльного кодекса, я бы показал вам, что отменно владею оружием, будь то шпага или пистолет.

В голосах мужчин зазвучали напряженные ноты, и Анита от греха подальше прервала завязавшуюся пикировку:

– Дон Ольмос, в нашей семье все обстоит благополучно. Я счастлива, и мое положение меня полностью устраивает. Поэтому прошу вас прекратить преследования и избавить меня в дальнейшем от вашего надзора.

Получив отпор, дон Ольмос потух, его плечи опустились. Он явно желал что-то возразить, но не находил нужных слов. За него неожиданно заступился Максимов:

– Нелли, по-моему, ты несправедлива. Этот кабальеро не сделал нам ничего дурного, он даже выручил тебя, как ты говоришь… Надо ли осуждать его за искренность?

– То есть вы на меня не злитесь? – воспрял духом баскский ловелас.

– Ничуть. Сейчас уже поздно, нам пора возвращаться домой, но, если хотите, можете в один из дней зайти к нам. Посидим за рюмкой хереса… или ликера, если он вам более по вкусу… и все недоразумения сами по себе разрешатся.

Дон Ольмос с радостью ухватился за приглашение, долго тряс Максимову руку и выражал сожаление по поводу того, что не сразу разглядел в нем джентльмена. Расстались почти друзьями. После изысканно-вежливого прощания молодой ловкач юркой обезьяной вскарабкался в свою комнату, а Анита и Максимов отправились восвояси.

– Зачем ты пригласил его? – спросила Анита, когда они, окутанные ночной темнотой, шагали мимо холма к дому Кончиты. – Он ведь обязательно придет.

– И пускай. Похитить тебя я ему не позволю, зато нам есть о чем его расспросить. Если он следил за домом, то, возможно, видел кого-то из шайки сеньоры Лусии. Его сведения могут нам пригодиться.

– Ого! – восхитилась Анита. – Да ты такой же хитроумный идальго, как и он.

– Не отрицаю. Ты вечно меня недооцениваешь…

* * *