Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

Перед бессмысленным взглядом мелькала звериная ухмылка Нотта, на грязной коже горели адским пламенем места прикосновений его длинных, заляпанных свежей вонючей кровью пальцев, изодранная и пропитанная землистой гнилью одежда совершенно не закрывала обнаженное бледное тело, опороченное несмываемым позором, который прилип к коже омерзительным чувством липкой слизи. Эти черные безмолвные своды хранили болезненные хрипы и мучительные вопли, саднящие горло, застилающие сознание безжалостные удары, от которых лицо превратилось в кровавое месиво, и безумный хохот одержимого насильника, вдалбливающегося в нее с животным наслаждением. Горькая пыль и жгучий воздух помнили, как содрогалось в судорогах дикой боли истерзанное тело, как из тонкого рта выливалась булькающая бурая пена, как тонкие безвольные пальцы впивались в холодный влажный камень, раздирая ногти до мяса. Эта душная камера пыток впитала в себя удовлетворенное хмыканье, шелест надеваемой грязной, пропитанной потом мантии и оглушительное хлопанье тяжелой черной двери. Тусклый проблеск факелов в темноте и вновь непроглядная мгла. Странно. Когда боль схлынула, осталось лишь тянущее ощущение в животе и кипящая в жилах кровь. Даже слез не было. Просто хотелось найти в этой комнате самого жуткого кошмара прочную веревку и старый ржавый крюк. И оборвать весь этот ад. Девушка, чувствуя, как по руке медленно ползет жирный громадный паук с мохнатыми суставчатыми лапами, даже не пошевелилась. Голову словно окутал мутный туман. Только в висках пульсировала мольба о том, чтобы паук этот оказался смертельно ядовитым. В глазах обжигающе запекло. Пару минут назад гулкий звон школьного колокола торжественно оповестил студентов об окончании последнего урока перед обедом. В стенах школы, залитой ласковым лимонным солнцем, слышались веселые оживленные голоса и взрывы звонкого хохота. Из Северной башни, шутливо переговариваясь, спускалась кучка когтевранцев, явно не впечатленных эффектным уроком профессора Трелони, которая впечатляюще закатывала глаза и загробным голосом предсказала страшную гибель Терри Бута. Тот, весьма огорченный таким обстоятельством, бодро шествовал рядом с Флоренс Уайлд и активно размахивал несуразно длинными руками.

— Мне этот отвратительный чай будет в кошмарах сниться! Я чуть не блеванул прямо на ее шикарную прическу с этими веревочками! Вот скажи, Уайлд, как ты вытерпела эту гадость? — Терри оживленно устремил блестящие черные глаза на едва заметно ухмыляющуюся однокурсницу.

— Я вылила эту жижу на локоны Корнера, которые он сегодня укладывал полчаса фирменным гелем Снейпа, — хладнокровно ответила Уайлд, а Бут расхохотался, глядя, как мимо них промчался мокрый, взъерошенный Майкл, злобно взглянувший на Флоренс.

К когтевранцам подлетел раскрасневшийся Финниган с перекошенной сумкой на плече, с россыпью светло-коричневых веснушек на загорелой коже и ершистыми жесткими волосами, подпаленными из-за вечных экспериментов. На черной мантии красовались прилипшие куски грязи и желтых листьев, красно-золотой галстук был залихватски ослаблен, а кончик перекинут через плечо. Флоренс снова усмехнулась, щурясь от ярких солнечных лучей.

— Привет, народ! Уайлд, у меня для тебя такие новости! — светлые глаза Симуса сверкали не то смешливыми, не то виноватым искорками. — Только чур сразу не бить! Я слышал, раньше гонцов с плохими вестями… ну, того… — гриффиндорец очень красочно хрустнул шеей.

— Привет, Финниган, — студентка саркастично вздернула темную бровь. — Выкладывай, вижу же, что обделаешься, если не расскажешь!

Симус насупился, но желание поскорее поделиться потрясающими известиями перевесило.

— Тут такое произошло!.. В общем, Поттер летал на этой зверюге, ну мы и смотрели, но боялись на своих кататься… — Финниган, сбивчиво тараторящий, стушевался под строгим взглядом однокурсницы. — Понял, понял, ближе к сути… Так вот, он прилетел, стал с Хагридом трепаться, а твой дружок ка-а-ак попрется к этой лошаре, так она его к-а-ак ХРЯСЬ! Столько крови, девчонки визжат, у Долгопупуса чуть не обморок…

— Подожди, подожди, Финниган! — в прохладном голосе Уайлд появились металлические нотки. — Что с Малфоем? Причем здесь Поттер и лошара? Что за зверюга?

— Ну, этот… как его… гиппогриф, во! — Симус боязливо съежился, когда однокурсница холодно сузила глаза. — Малфой к нему поперся без тормозов, ну этот Хагридов питомец его и…

Девочка, не дослушав, так сверкнула глазами, что и у Финнигана, и у Бута сердце ушло куда-то в задницу.

— Где это чучело? — Уайлд шипела почище гадюки.

— У Хагрида, на привязи, — непонимающе пожал плечами гриффиндорец. — Где ж ему еще быть?..

— Я про Малфоя, недоумок!

— А-а-а… Так у Помфри он. Стонет, как кисейная барышня…