Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

Беллатриса грязно ухмыльнулась. Смерила дрожащую от злобы Нарциссу высокомерным жадным взглядом, прикоснулась худым грязным пальцем к кончику палочки сестры, отводя его чуть в сторону, и с угрожающим шипением трансгрессировала. Нарцисса Малфой, с трудом дыша, медленно осела на ворсистый мягкий ковер и отбросила волшебную палочку куда-то в угол комнаты, закрывая лицо мелко дрожащими белыми ладонями и заходясь в раздирающих рыданиях. Серебряная вышивка красиво мерцала в холодном свете камина, на черном мраморном полу рубиновыми искрящимися каплями блестело вино. Прогрохотал оглушающий раскат грома. Простонали кренящиеся от неистовых порывов вихря стволы лип в саду. По звенящему оконному стеклу яростно забарабанили крупные частые капли ледяного ливня. *** Выручай-комната была, как всегда, тускло-сера и неприветлива. В затхлом сухом воздухе клубилась мелкая пыль, горы самого разнообразного хлама внушали чувство мутной тревоги. Все одно и то же. Драко ощутил в своих сомкнутых ладонях нетерпеливое трепетание мягких теплых крыльев. Юноша осторожно провел указательным пальцем по белоснежным шелковистым перьям, ощущая странный ком в горле. Птица вскинула миниатюрную голову, доверчиво поблескивая темными умными глазками, и Драко чуть дернул уголком пересохших губ, разжав руки. Гладкие нежные перышки сияли в сером сумраке комнаты легким жемчужным свечением. Птица, встрепенувшись, зацепилась тонкими кожистыми лапками с острыми коготками за тыльную сторону шершавой ладони молодого человека, ласково коснувшись маленьким розоватым клювом указательного пальца Драко. Молодой человек, решив взять себе голубку в качестве питомца после эксперимента, распахнул резную палисандровую дверцу Шкафа и аккуратно ссадил птичку на деревянную панель. Голубка, с любопытством осмотревшись, робко и наивно взглянула на юношу, складывая шелковистые крылья и не шевелясь. Он ободряюще ей улыбнулся и закрыл дверцу, чувствуя колющую тяжесть в груди. Послышался скрежет. Драко отошел к высокой куче мусора, в которой раздражающе трещал сломанный вредноскоп, задумчиво ослабляя тугой узел школьного галстука. Голова нещадно раскалывалась от трех суток без сна, все тело ломило, а отяжелевшие веки закрывались, будто свинцовые. Сухие воспаленные глаза болели, словно в них насыпали песок, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Наверное, из-за того, что он в последнее время почти ничего не ел. Драко вернулся к Шкафу, открывая его. На юношу пахнуло безмолвной мертвенной темнотой. Он непонимающе нахмурился и посмотрел вниз. На темной гладкой доске пронзительно белело маленькое тельце. Драко присел на корточки, нетерпеливо откидывая широкие рукава мантии, и протянул дрожащую бледную руку к обездвиженной птичке. Пальцы коснулись нежных белоснежных перышек. Темные глаза были закрыты, а тельце не вздымалось от дыхания. Молодой человек с ужасом отпрянул, ощущая, как к вискам прилила кипящая кровь, а желудок безжалостно сжался в тугой мучительный узел. Это маленькое воздушное создание, еще несколько минут назад трепещущее теплыми сильными крылышками, переполненное бурлящей тягой к жизни в голубых небесных просторах, так доверчиво и бесхитростно смотревшее на своего убийцу, было мертво. Драко, болезненно расширив выцветшие серые глаза, вскочил на ноги и нервозно прижал ледяные пальцы к разгоряченным вискам. Грудь словно сдавили тисками, дышать было невозможно. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а в поле зрения все время попадало бездыханное белое тельце с закрытыми глазками. Драко не помнил, как вылетел из Выручай-комнаты. Не помнил, как несся по темным пустым коридорам вечернего Хогвартса, освещаемого лишь факелами. Не помнил, как слышал завывания дождливой бури за окном. Не помнил, как бежал по лестнице в Восточную башню. Опомнился, только когда ввалился в гостиную, безумным расфокусированным взглядом скользя по столь привычной обстановке. Драко, нелепо остановившись, посмотрел на жаркое, весело трещащее пламя в небольшом камине, на теплые пухлые кресла и диванчик, на ковер, где дремал хорек Белби. На граненый стакан с душистым сухим букетом, на стопку книг, на зашторенное окно. Юноша, словно ополоумев, всматривался пустым затравленным взглядом в сжавшуюся женскую фигурку в низком стареньком креслице. Флоренс испуганно смотрела на него — растрепанного, безумного, растерянного — и не двигалась с места. В глухой тишине на ковер мягко упала «История Магии», вылетев из ослабевших рук девушки. Драко жадно и исступленно разглядывал бледное утонченное лицо, теплые орехово-медовые глаза со вспыхивающими в глубине золотистыми искорками, волнистые темно-шоколадные волосы, забранные в небрежный хвост и мягко завивающиеся на концах. Юношу захлестнуло отчаяние и невыносимая боль. Он внезапно сорвался с места и опрометью ринулся к ее креслу у огня. Флоренс пугливо встрепенулась, когда молодой человек опустился на ковер возле ее ног и расширенными глазами метался по ее джинсам. И Драко вдруг уткнулся пылающим лбом в ее острые колени, вцепился в нежные теплые ладони с пронзительной обреченностью и полной безнадежностью. И безысходно, с горькой тоскливостью разрыдался, судорожно содрогаясь и захлебываясь безудержными горячими слезами. Худая спина юноши нервно вздрагивала, в растрепанных белых волосах мягко плясали оранжевые отблески огня. И внутри у Драко что-то щелкнуло, когда одна тонкая рука осторожно выскользнула из его ослабленной хватки, и тонкие длинные пальцы зарылись в его спутанные волосы. Флоренс с нежностью перебирала светлые пряди, даря мучительное умиротворение. Она наклонилась к рыдающему Драко, тихо и ласково нашептывая какой-то успокаивающий бред, окутывая юношу флером тепла и спокойствия. От этого к горлу подступил новый ком.