Деррида

Но некоторым, особенно самым близким людям, игра с реальностью, которая составляет центральный элемент «Посланий», показалась невыносимой. Пьер вспоминает, что вскоре он отшатнулся от книги. «Когда вышла „Почтовая открытка“, я в какой-то мере почувствовал ее интимный характер, более или менее замаскированные откровения, даже эксгибиционизм, которые в этой книге присутствовали. У меня не было никакого желания иметь с этим дело, тем более в такой форме, и это, вероятно, способствовало тому, что в итоге я мало читал книги своего отца»[821].

В рецензиях, появляющихся в прессе, книгу в основном хвалят. Основное внимание уделяется первой части сборника, что несколько сужает взгляд на нее. В своем «Дневнике читателя» писатель Макс Женев восхищается «самым красивым романом в письмах со времен Кребийона-сына»[822]. В Les Nouvelles littéraires Джейн Эрв также приветствует «почтальона Деррида», хотя и со слегка тяжеловесной иронией, а Филипп Буайе, бывший сотрудник журнала Change, посвящает «Почтовой открытке» в Libération восторженную статью на целую страницу под названием «Любовное письмо философа»:

В литературе, как и в сельском хозяйстве, основное правило состоит в том, что каждый должен заниматься своим делом, иначе все коровы разбегутся. Романистам – романы, гастрономам – книги о приготовлении пищи, философам – философия… Но что произойдет, если Жак Деррида решит вдруг как следует взяться за литературу и разродится любовным романом, когда от него ждали теоретический трактат?[823]

Но хотя отзывы в прессе позитивные, их гораздо меньше, чем раньше. Следует сказать, что с начала 1980 года во Франции все сильнее чувствуется смена эпох. 5 января Лакан пишет письмо о роспуске Парижской фрейдистской школы, после чего замолкает; он умрет 9 сентября 1981 года. Так и не поправившись после несчастного случая, 26 марта 1980 года умирает Ролан Барт. 15 апреля смерть настигает Сартра: 50 тысяч человек идут за его похоронным кортежем, наверняка ощущая, сколько всего будет похоронено вместе с ним. Идеологический климат и правда быстро меняется. Ослабевший еще к середине 1970-х годов, марксизм уступает место не менее высокомерному либерализму. В книгоиздании ситуация тоже меняется. Сложные работы совсем не в моде, и многие высоколобые книжные серии исчезают.

Показательным признаком новых веяний становится создание в мае 1980 года в издательстве Gallimard журнала Le Débat. Пьер Нора, сыгравший первостепенную роль в подъеме структурализма, хочет демонстративно перевернуть страницу. Его вступительное заявление под названием «Что могут интеллектуалы?» создает впечатление, что он нападает на авторов, издававшихся в его собственных книжных сериях – «Библиотека гуманитарных наук» и «Библиотека истории», начиная с Мишеля Фуко. В третьем номере журнала, названном «Права человека – это не политика», Марсель Гоше, которого Нора пригласил на пост главного редактора, крайне резко выступает против Лакана и Деррида. Похоже, у самых грубых версий «новой философии» появились подражатели. Отныне ничто не останавливает тех, кто хочет разоблачить «властителей дум»:

Не ограничиваясь полем политических понятий, следовало бы показать сближение или сговор бесчисленных версий антигуманизма с ментальным миром тоталитаризма. Например, лакановского разоблачения ловушки субъективности, создаваемой цепочкой означающих, и дерридеанского взгляда на письмо как процесс различия, в котором растворяется тождество собственного[824].