Деррида

Конференция началась с оживленной полемики Деррида с дуэтом, который уже тогда составили Люк Ферри и Ален Рено. После их доклада «Вопрос этики после Хайдеггера» Деррида обвинил их в «идеологической путанице», упрекнув в том, что они заранее «необратимо дистанцируются» от Хайдеггера. Хотя он и заявляет, что никогда не занимал по отношению к Хайдеггеру «позиции безоговорочного догматического согласия», Деррида не может согласиться с упрощениями, на которые им пришлось пойти, чтобы свести счеты с автором «Бытия и времени». Дискуссия быстро приобретает ожесточенный характер, и двое авторов спешно покидают Серизи. Пять лет спустя в книге «Мысль 68» они выступят с прямыми нападками на Деррида.

Выступление Жана-Франсуа Лиотара «Дискуссии, или Фразировка „после Аушвица“»– еще один яркий, но гораздо более спокойный момент. Через восемь лет после конфликта на конференции, посвященной Ницше, Деррида тронут «великодушным жестом», который сделал Лиотар, приняв участие в посвященном ему мероприятии. Он, в свою очередь, выступит на конференции «Способность суждения», посвященной Лиотару, летом 1982 года. С этого момента они сблизятся и будут поддерживать диалог друг с другом.

Среди многочисленных участников конференции «Концы человека» люди самых разных национальностей и интеллектуального положения, она становится местом подлинного общения, в котором не боятся спорить по существенным вопросам и порой даже оспаривать те или иные позиции. Как у Филиппа Лаку-Лабарта, так и у Жана-Люка Нанси останутся очень яркие воспоминания об этом событии: «Для нас организация конференции в Серизи была волнующей – упоительной? – обязанностью. Но эта встреча была исключительной и насыщенной, конечно же, потому, что в тот момент Деррида, с одной стороны, и тема – с другой, представляли собой то, что я бы назвал „тяжелым орудием“, защищающим общие интересы, ожидания, вопросы. Нам казалось, что мы смогли ухватить форму или формы мысли, возможные в мире, который еще только складывался, преодолел 1968 год, но сохранил веру в его порыв и двигался политической необходимостью»[834].

Воодушевленная атмосфера сохранится до последнего дня, 2 августа. В момент закрытия и прощаний один из японских участников – Ясуо Кобаяши вышел с заявлением, которое запомнится всем:

Так как здесь говорилось о чувстве, позволю себе высказать мое личное чувство… я приехал сюда не без тревоги, не без страха. А потом… мне захотелось сказать вам, хотя я сам не знаю, к кому обращаюсь: я вас люблю. Мое чувство близко к дружбе, как писал о ней Бланшо. За это я благодарен вам – и снова повторю: я вас люблю.

Одним из косвенных последствий конференции стало восстановление отношений с издательством Galilée, которые испортились пять лет назад после выхода Glas. Первоначально предполагалось, что «Концы человека» выйдут в серии Champs, но руководство издательства Flammarion согласилось издать не больше одного тома, в результате пришлось бы сохранить лишь малую часть сообщений и полностью убрать все дискуссии. В августе «по странной случайности» Деррида встречает Мишеля Делорма в Фонде Маг в Сен-Поль-де-Ванс и рассказывает ему о своих проблемах.

Он тут же загорелся (в своем стиле, который вы знаете, – он слышал о конференции). Он предлагает опубликовать все материалы большим изданием в январе или феврале следующего года, если рукопись будет сдана в октябре. Он хочет сделать все по высшему разряду – красивая обложка, большой тираж и т. д.!!! И все это решилось за 10 минут на лестнице: я сказал ему, что поговорю с вами без промедления, решение будет за вами.

Что вы об этом думаете? Я со своей стороны, хотя и сожалею о карманных изданиях Flammarion, чувствую, что Galilée лучше в силу быстроты и очевидного рвения Делорма[835].