Деррида

Некто – вы или я – выходит и говорит: я хотел бы наконец научиться жить.

Наконец, но почему?

Научиться жить – научить жить. Странный призыв. Кто должен учиться? У кого? Кто у кого должен учиться жить? Возможно ли это вообще? Можно ли уметь жить и прежде всего исполнимо ли то, что называется «научиться жить – учить жить»? И почему, собственно, «наконец»?[1224]

Но вскоре становится ясно, в чем дело: речь пойдет о Марксе, о сохранении его наследия и его значимости. С точки зрения Деррида, «всегда будет ошибкой» не читать, не перечитывать и не обсуждать Маркса.

Поскольку машина по производству догм и аппарат марксистской идеологии (государства, партии, ячейки, профсоюзы и прочие места доктринального производства) вот-вот исчезнут, у нас нет больше никаких оправданий нашим попыткам уклониться от этой ответственности, есть лишь алиби. Без этого не будет будущего. Без Маркса – ничего, никакого будущего. Без памяти о Марксе и без наследия Маркса: во всяком случае, наследия вполне определенного Маркса, его гения, по меньшей мере одного из его духов. Ибо в этом и заключается наша гипотеза или скорее та позиция, которую мы разделяем: таких духов больше чем один, их должно быть больше одного[1225].

Желая вернуть «одному по крайней мере» из духов Маркса его место, Деррида проясняет те призрачные моменты, которые содержатся во многих его текстах, начиная с первой фразы «Манифеста коммунистической партии»: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма». Он читает Маркса как философа и как писателя, как его еще никто никогда не читал, вскрывая многочисленные аллюзии на Шекспира, особенно на «Гамлета», которыми испещрены его работы, в том числе наиболее теоретические. Хотя тема призрачности занимает Деррида давно, по крайней мере с фильма Ghost dance, и хотя понятие «хантологии»[1226] представляется новым способом обозначить то, что он давно назвал differance, он вовсе не изобретает эту тематику, а обнаруживает ее внутри «Немецкой идеологии» и других работ Маркса. 22 года назад в письме Жерару Гранелю Деррида уже отмечал, что ему, чтобы выйти из молчания об авторе «Капитала», понадобится подождать, «провести работу». Работу, которая, как он понимал уже тогда, создаст повод не для «переворота», «а скорее для косых взрезов, боковых смещений, следующих какой-то незамеченной жиле марксистского текста»[1227].

«Призраки Маркса» – не просто новое прочтение, это книга, имеющая прямые политические задачи, в частности это ответ на работу Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек», которая с оглушительным успехом вышла в предыдущем году. Отвечая на триумфальные речи, последовавшие за падением коммунистических режимов, Деррида перечисляет язвы «нового мирового порядка»: безработицу, рост международного долга, производство вооружений и торговлю ими, распространение ядерного оружия, межэтнические войны и возврат к национализму, мафию и торговлю наркотиками… Нет, история еще не закончена.