Деррида

Итак, безусловное гостеприимство, я настаиваю на этом. Дело в том, что многие указали мне в связи с этой темой на недавнюю публикацию (в «убогом парижском таблоиде в стиле Gala», добавил один из них), автор которой сентенциозно, но без ссылок, которые можно было бы проверить, обсуждает то, что я пишу или преподаю уже несколько лет, обозначая свой предмет выражением «безусловное гостеприимство». Не понимая в этом, судя по всему, вообще ничего, автор ставит мне, как некогда в лицее, плохую оценку, оставляя на полях моего сочинения категоричное примечание: «абсурд»! Посмотрим…

О безусловном гостеприимстве я всегда говорил, настаивая на нем и никогда от него не отступая, что, будучи невозможным, оно остается гетерогенным политическому, юридическому и даже этическому. Но невозможное – не значит ничто. Невозможное – вот что, по определению, случается. Я думаю, что это по-прежнему достаточно сложно помыслить, но, собственно, это как раз и занимает указанную мысль, если она вообще есть и с того момента, как она есть[1387].

Печальный момент: похоже, что это последние слова, которыми обменялись друг с другом Жак Деррида и Сильвиан Агасински.

В июле 2002 года проходит четвертая 10-дневная конференция в Серизи, посвященная работам Деррида. Эдит Эргон предложила ему ее еще в апреле 1999 года сразу после выхода «Автобиографического животного». Деррида, очень тронутый, сначала попросил подумать. «Ваше предложение („Деррида № 4“ на 2002 год) дает мне возможность помечтать. Это было бы немного безумно, не так ли… Я не говорю „нет“, но мне нужно еще немного об этом подумать»[1388]. В августе он принимает решение все-таки попробовать:

После размышлений и несмотря на всевозможные внутренние и вполне искренние возражения, которые вы только можете себе представить (не слишком ли это, заслуживаю ли я, заслуживает ли моя работа еще одной конференции и т. д.), я думаю, что должен принять, как я уже дал вам понять, это столь щедрое предложение, сделанное мне еще раз. Я говорю себе, что в конечном счете, поскольку речь будет идти об общей работе, а не о «чествовании», поскольку прошлый опыт позволяет надеяться на еще 10 дней многоязычного праздника дружбы, поскольку важно прежде всего не ударить в грязь лицом перед нашими хозяевами и самой традицией Серизи… отказ или неохота под предлогом скромности здесь неуместны. К тому же жизнь слишком коротка, и у нас нет права лишать себя и некоторых самых дорогих нам друзей шанса на эти встречи[1389].

К руководителям мероприятия он обращается с тремя просьбами. Две первые вполне традиционны: намеченная тема – «Политики дружбы» (она представляется ему одновременно очень политичной и очень открытой), а Мари-Луиз Малле должна в очередной раз заняться руководством конференции. Третья просьба может показаться более странной: