Деррида

Деррида во всех вопросах, которыми он занимался, показал себя в качестве, я бы сказал, смелого мирного человека. Он был смел, поскольку всегда требуется больше смелости, чтобы не вступать в то разделение, которое уже образовано. И был при этом мирным человеком, поскольку выделение того, что исключает себя из этой оппозиции, является в целом путем к миру[1373].

Осенью 2001 года политика настигает Деррида в другой сфере. Хотя автор «Призраков Маркса» не колеблясь заявляет на публичной сцене о своих сложных позициях, он всегда был крайне озабочен своим образом и тщательно избегал всего, что могло бы ему повредить. Важной для Деррида темой является тайна. Он видит в ней одну из основ демократии, что он объяснил в интервью Маурицио Феррарису. Эту работу, так и не вышедшую на французском, он даже назвал «Вкус к тайне»:

У меня есть вкус к тайне, и это, очевидно, связано с непринадлежностью. Я интуитивно опасаюсь, страшусь политического пространства, например публичного пространства, в котором не было бы места для тайны. С моей точки зрения, демократия тут же станет тоталитарной, если потребовать от каждого, чтобы он все выложил на публичном месте и чтобы в тайниках души у него ничего не оставалось… Если не сохраняется право на тайну, значит, мы уже в тоталитарном пространстве[1374].

Президентская кампания 2002 года многие вещи поставит с ног на голову, смешав публичную сферу с частной так, что он просто потеряет над ними контроль. Конечно, в 1995 году Лионель Жоспен уже был кандидатом от левых, и Деррида даже принимал участие в работе его комитета поддержки. Но кампания оказалась короткой, а Сильвиан Агасински оставалась в тени. С 1997 года Лионель Жоспен занимает пост премьер-министра, что, очевидно, привлекло внимание и к его супруге. С осени 2001 года Деррида особенно остро страдает от того, что его историю с Сильвиан и Даниэлем изложили во всех подробностях в двух биографиях Жоспена, значительные выдержки из которых публикуются в прессе: одну написал Серж Раффи, другую – Клод Асколович.

Для Деррида невыносимо то, что его историю все больше уподобляют какому-то зауряднейшему фотороману. В книге Сержа Раффи его изобразили в качестве «звезды французского университета 1970-х годов», «главного соперника Жака Лакана»:

Деррида в те времена – своего рода Ричард Гир, к тому же выходец из Средиземноморья, весь в дипломах. Он красив, блестящ, но он женат. У Сильвиан тем не менее с ним большая любовь, которая, как она знает, ни к чему не приведет. Она принимает это. Она современная свободная женщина. В 1980 году [sic] она рожает Даниэля, его сына. Как в песне Жана-Жака Гольдмана, «у нее ребенок у одной». И это она тоже принимает. Любовь смеется над общепринятыми правилами[1375].

Рассказ Клода Асколовича если и сдержаннее, то ненамного. Сильвиан Агасински описывается как «агреже по философии, учившая жизнь не только по учебникам», а Лионель Жоспен – как «Тарзан, возмещающий ущерб, который этой женщине могла причинить сама жизнь, чего она не заслуживала». Автор говорит о молодости Сильвиан, когда «она сотрудничает с журналом Tel Quel, созданным и руководимым Филиппом Соллерсом»: