Деррида

Хотя авторитет Деррида в Школе по-прежнему значительно уступает авторитету Альтюссера, Деррида постепенно начинает оказывать влияние на Школу, а некоторые студенты сближаются с ним. «Вскоре образовалась своего рода биполярная структура, – вспоминает Бернар Потра. – Альтюссер заправлял догматической группой, которая нередко ко всему остальному выражала презрение. Деррида представлял другой полюс, он был более открытым, и многие подозревали его в идеализме. Тем не менее нас, студентов, ходивших на его лекции, набралось человек двадцать. Меня воодушевлял его совершенно новый способ читать философские тексты. Очень быстро я сблизился с ним. Уже в 1964 году он посоветовал мне написать магистерское сочинение о Ницше под руководством Рикера. Незаметно для самого себя я стал, похоже, первым дерридеанцем»[355].

Также с немалым интересом посещают его занятия и некоторые студенты из числа самых политизированных, в том числе Доминик Лекур, с которым Деррида встретится на своем пути неоднократно. «Вначале я собирался заниматься археологией. Но именно Деррида определил мою специализацию, когда, проверив мое первое сочинение, написанное по его требованию, над своими пометками он написал: „Вы философ“. В течение пяти лет я неизменно оставался его студентом, ходил на все его семинары, несмотря на насмешки товарищей из „Марксистско-ленинистских тетрадей“, которые считали его бесполезным туманным метафизиком. Я же сам никогда не хотел, чтобы политика отдалила меня от Деррида, и думаю, он был к этому очень чуток. Альтюссер и Кангийем были для меня двумя главными ориентирами, но именно с Деррида я чувствовал, что происходит нечто очень важное. Я обращался к нему всякий раз, когда что-то для меня оставалось неясным, и он всегда был готов всеми силами помочь. Я привязался к нему как к преподавателю и человеку. Несмотря на его внешнюю сдержанность, в нем был огонь, у которого я любил погреться»[356].

В конце 1966 года, через несколько недель после получения высшего балла на конкурсе на звание агреже, Бертран Потра отправляет Деррида письмо, о котором тот никогда не забудет. Он говорит о своей признательности, о том, что благодарен не только за поддержку, оказанную ему за этот год подготовки, но и за само присутствие Деррида, его «столь ободряющее внимание» и «эту незаменимую глубину», пример которой он с такой настойчивостью подавал студентам:

Я думаю, что в Школе вы занимаетесь неблагодарной и не слишком-то доходной работой. Слишком часто мы демонстрировали досадную «философскую пассивность». Вот почему я позволю себе сказать вам, что ваша работа, несмотря ни на что, не прошла впустую. Без таких ориентиров, как вы и Альтюссер, я давно бы уже ушел из философии; вам хорошо известно, что без вас у нас было бы о ней исключительно блеклое и не особенно воодушевляющее представление[357].

Глава 3 Само письмо. 1965–1966

Каков бы ни был уровень первых публикаций Деррида, он по-прежнему крайне уязвим. Он нуждается в ободрении со стороны близких, прежде всего Габриэля Бунура. В первые дни 1965 года он пишет ему: «Все, что вы говорите мне об очерке про Левинаса, ободряет меня, одалживает мне немало сил. Мне это нужно, в этом я твердо уверен. И быть может, сила, которую вы, по вашим словам, видите, – это всего лишь сила этой потребности, то есть колоссальной немощи, взывающей каким-то образом к помощи». Деррида ощущает, что место, где он работает, – это место «ускользания, сокрытия, в котором внезапно все смешивается в какой-то черной ясности». Поддержка Бунура позволяет ему проникнуть в эти области, где Бунур уже бывал: