Дервиш света

— А куда вы собрались?

— В Бухару… Дела там есть.

— Вы государственный служащий. Вам надо получить разрешение в своем лесном ведомстве. А потом, у вас же начальник экспедиции. Он здесь? Почему бы вам не обратиться к нему с просьбой?

— Начальник недоволен мною.

— А… из-за того…

— Я словно увидел нежданно-негаданно под ногой ядовитую змею. Остановился на полпути. Этот проклятый американец Данниган. Помните, в горах, в моей пещере…

— Американец? Данниган? Он до сих пор не уехал в свою Америку? Как он оказался на вашем пути? Что он делает в горах?

— Он все ищет под землей. Пусть ищет. Но не смеет он поступать так с людьми. Нет рабов среди наших людей!

— Что же случилось? Мы ведь не знаем.

— Джанджал! В долине Магиана собрались на бой кекликов и старые и молодые. Один мальчонка принес самца кеклика — где-то сам поймал в силки, выучил драться. Хороший боец-кеклик. Всех других побеждал. Все, кто бились об заклад и ставили против того кеклика, проиграли. А этот американец в клеточку, — невольно доктор улыбнулся, вспомнив клетчатый пиджак Пата Даннигана, — подходит к говорит: «Покупаю». Мальчик: «Нет!» А тот снова: «Покупаю!» — и хвать кеклика. Мальчик не отдает. Данниган тянет к себе. Задушили кеклика. Мальчик плачет. Американец его возьми — и хлыстом. Тут… да что там говорить! Бог свидетель!

— Вы?

— Я вступился. А американец револьвер вытащил. Ну я его по голове… Скандал большой.

— Что и говорить!

— Теперь мне начальник никакой бумаги не даст. Приказал уезжать в Тилляу: «Сиди тихо! Нос не высовывай, пока я дело не улажу».

— Да, вам в Бухару ехать нельзя.

— Очень надо ехать. Мое тело подобно цветку в костре. Мне бы на коня и мчаться быстрее камня из пращи… Хлынул горный сель, и жилище моей души разметал по камешку. Помоги, доктор! Успокой сердце.

Иван Петрович сделал все необходимое, чтобы Мерген смог, вопреки всем препятствиям и бюрократическим сложностям, уехать в Бухару.

Чем закончилась эта поездка?

Даже в жизни самой обыденной семьи порой бывают тайны. Обстоятельства бухарского путешествия Мергена так и остались неизвестными.

Часть II ЗЕМЛЯ СОДРОГАЕТСЯ

I

Время — сосуд происшествий, но происшествия эти обнаруживаются, когда лишь поднимут крышку.

Фарис

Вмешательство стихий в жизнь неожиданно и бурно.

Страстей кипящих
схватка.

К таким схваткам страстей, именуемых землетрясением, самаркандцы привыкли. В Самарканде подземные толчки — явление заурядное. От них терпят урон, как правило, древние тимуридские памятники архитектуры, изрядно обветшавшие за пять столетий.

Жителям же города сейсмические бури хоть и действуют на нервы, но привычны. И нужно землетрясению достигнуть высоких баллов, чтобы стоило о нем говорить.

Происшедшее в те дни землетрясение не выходило по своей силе за пределы средне-сильного. Не было бы особой нужды сейчас вспоминать о нем, если бы этот приступ подземных судорог — или, как его образно называют, «ер кумырляш» — земной переворот — не отразился кардинально на судьбах действующих лиц нашего романа.

И прежде всего землетрясение внесло разброд в планы и расчеты Георгия Ивановича и крайне усложнило и без того сложную его судьбу.

Когда он вынужден был покинуть Самарканд, его деятельная натура не могла примириться с перспективой «сложить лапки», успокоиться, уйти со сцены. Мысль о том, что ему предстоит «отдыхать», приводила его в ярость.

Всякая цепь — пусть это ожерелье из жемчуга! —
В тягость тому, кто жил свободно!

Он тогда переправился через Бешбармакские горы и, казалось бы, насовсем ушел из нашей жизни. Но землетрясение толкнуло его в самую гущу новых событий, на дороги и тропы борьбы. Но об этом стало известно позже.

А в тот день, когда еще не улеглись волнения, Ольга Алексеевна призвала молодежь и сказала:

— Землетрясение! У нас в Азии не соскучишься. Привыкать надо. А сейчас для вас у меня есть срочное дело.

По мнению Ольги Алексеевны, «суматоха» улеглась. Вся детвора была в порядке — накормлена, одета. Готовка пищи перенесена из кухни под навес. В прихожей на бабушкином сундуке сложены одеяла, подушки на тот случай, если толчки повторятся и придется спать во дворе. Осмотрены все (правда, незначительные) трещины в стенах, тщательно выметена осыпавшаяся известка.

Землетрясение, вошедшее в историю под названием Каратагское, по эпицентру в городе Каратаге в ста верстах от Самарканда, в самом Самарканде ощущалось очень сильно, вызвало у многих нервические припадки. В городе разрушений не наблюдалось. Великолепные тимуридские постройки и мавзолеи устояли. Повреждения жилым зданиям причинены почти не были. В угловой, так называемой детской, комнате докторского дома образовались трещины. Одна стена в углу отошла от другой почти на вершок, но, по мнению заглянувшего на минутку знакомого инженера, — это пустяки.

— Итак, ребята, у нас все в порядке. Меня беспокоит дядя Георгий.