Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

Вот, я прохожу узбекско-казахскую границу, вот мой случайный спутник Зафар мне рассказывает, как вывозят красивых девушек через Казахстан в Россию, вот плато Устюрт, вот первые наши попытки разобрать причудливые персидские цифры, вот крестьянин, который пытается нам продать в Тебризе яблоки и читает наизусть Руми…

Так за Каспием – на каждом километре сказка, когда страшная, когда чуднáя…

Теперь мне хотелось сказать себе: «все, приехали!», – разложить впечатления по ячейкам памяти и как-то действовать дальше. Неловко так долго зависать на дороге, которая уже позади.

II. Связующие звенья танца

…А ночью мне опять приснился Георгий Иванович. Я часто видел его во сне в юности, и тогда, перед самым стартом, в Астрахани, и потом, в последнюю ночь в Иране.

На сей раз Гурджиев был очень похож на свой знаменитый снимок с младенцем на руках. Такая же лысина, такие же пышные усы. Кажется, это таким он был еще до аварии, гораздо моложе того, который снился мне месяц назад…

– Смотри, – сказал он мне, – ты вот рассказывал сегодня опять о гробнице Тамерлана.

– Ну да, – ответил я. – А что мне было еще им рассказать, если они только этого и ждут.

– Это их дело. А твое дело – говорить о том, что ты считаешь нужным. Надо учиться не идти на поводу у собеседников, говорить только то, что полезно тебе. Собеседники – в узилище своих предубеждений и ошибок, а ты должен оставаться свободным. Вот тот же Тимур – всю жизнь оставался свободным.

– Где Тамерлан, а где я…

– Здесь Хромой, и ты тоже здесь, – строго проговорил Гурджиев, и продолжал,– знаешь ли ты, что мавзолей Гур Эмир – на самом деле не просто гробница Тимура? Это еще и мавзолей его наставников, прежде всего Мир Саида Береке. У ног Мир Саида похоронен и сам эмир. Тамерлан поднимался по звеньям суфийской мудрости, как по ступеням. У него было пять учителей. До Мир Саида – Шамс ад-дин Кулял, наставник его отца, потом – Зайнуд-дин абу Бакр Тайбади, шейх из Хоросана, самаркандец Абу Саид и еще знаменитый гончар и поэт Шамсуддин Фахури. Помнишь, ты видел ханаки накшбандийя в Бухаре и Самарканде? Так вот, все они принадлежали к тарикату накшбандийя, и без них Тамерлан никогда бы не достиг того, чего он достиг.

– Почему, – спросил я, – он же был воин, а не мудрец?

– Тогда ты тоже бизнесмен, а не поэт и не всадник, – рассмеялся Георгий Иванович, – но это только видимость. Суть учения в том, что надо кружиться, танцевать, ради того, чтоб замереть в полноте осознания себя, быть свободным от влияния небесных тел, временных обстоятельств и вообще всякой ерунды, которая лезет в голову. Вот Тимур и кружился, это был его танец. Поход на восток, поход на запад, один мертвый враг, другой, сотый, тысячный. Мир, конечно, изменился. Но суть его та же. Знаешь, утром, когда проснешься, посмотри, как Хромой боролся с ворами и взяточниками. Тебя это позабавит. Вроде бы история про деньги, но совсем о другом…