Дервиши в мусульманском мире

Через это сердце дервиша становится постоянно занятым идеею о Высочайшем Боге и наполняется благоговением, любовью и почтением к Нему. Самую фразу «ля илляхи иль Алла» мюрид должен произносить особенным образом. Сердце имеет, по учению дервишей, форму еловой шишки; размышления мюрида должны напереть на сердце и стеснить его в то время, как умственно он произносит зикр. «Ля» должно идти к верху, «илляхи» – вправо, вся фраза «ля илляхи иль Алла» должна направиться и отразиться на сердце, а через последнее она распространится уже по всем членам организма, которые и почувствуют жар от имени Божия⁴²⁵. Эту операцию мюрид должен проделать три раза, не переводя своего дыхания, а потом может и перевести его. Только непосредственно за этим он должен произнести уже языком: «Мухаммед – пророк Божий, да будет над ним и над его потомками милость Всевышнего и поклонение», «О Боже! Ты желание мое и довольство мое». Описанное сейчас мюрид может совершать три раза, без перевода духа и только на первых порах. А чем далее он идет по пути своего совершенства, тем большее число раз должен произносить зикр за один момент своего дыхания. Только всякий раз он обязательно должен останавливаться на нечете. Если произнести зикр больше двадцати одного раза он чувствует затруднительным для себя, то и это количество может быть совершенно достаточно⁴²⁶.

Указывая на известное имя Божие, Абдул Кадири Гиляни прибавляет, что его число такое-то. Это значит, что, напр., первый зикр, т. е. «ля илляхи иль Алла» должен произноситься совершенным дервишем 100 000 раз ежедневно и т. д. Но так как произносить зикр в одни сутки такое огромное число раз оказалось физически невозможным, то в настоящее время все дервиши положили, что совершенно достаточно, если уже окончательно усовершившийся в спиритуалистической жизни дервиш произнесет зикр до 500 раз в сутки⁴²⁷.

Тот же Абдул Кадири Гиляни, при каждом указании имени Божия, замечает, что его цвет такой-то. Это значит, что каждое имя Божие имеет особенный цвет, что, по мере совершенства дервиша, он меняется и становится видимым для самого упражняющегося в совершении зикра.

Когда мюрид приобретет силы воспламенять свое сердце любовью к Богу через совершение зикра, когда он усовершенствуется в этом, до того что будет произносить его возможно большее число раз в сутки и созерцать самый свет зикра, тогда, по заключению муршида, вся описанная операция выполняется мюридом в совершенстве, так что он уже может участвовать в общем зикре, для которого подобное упражнение служит лишь приготовлением.

День дервиша

Выше описаны только самые важнейшие черты второго момента дервишской жизни. Переживши этот момент, мюрид узнает по опыту тайны дервишества и становится уже настоящим дервишем. Казалось бы, теперь различные внешние предписания и обрядности для него уже не нужны, излишни, потому что мюрид стоит теперь на второй степени тариката, на которой, как известно уже, всякая обрядность теряет свой смысл. Но не так на самом деле. Правда, для дервиша теперь все обряды обыкновенной религии, т. е. магометанства, становятся ненужными, но он и на этой степени исполняет их, только с иною целью, чем с какою делают это простые магометане. Жизнь дервиша обставляется на этой степени самыми мелочными формальностями; вся она вставляется в известную определенную рамку.

Теперь дервиш еще крепче связывается по рукам новыми требованиями и предписаниями. Дело в том, что хотя дервиш и посвятился в тайны дервишества, но спиритуалистические силы в нем могут поддерживаться только духовным влиянием муршида и его собственным усилием. Он и теперь должен упражняться в мистических экзерцициях под руководством муршида, чтобы окончательно закрепить за собою спиритуалистические силы, столь необходимые для постижения всего сущего. Поэтому во всяком ордене существует строгий устав, где рассчитан каждый малейший шаг настоящего дервиша, при каждом ничтожном действии его положено произносить в уме известную молитву. Надевает ли дервиш пояс на чресла или обувь на ноги, должен сопровождать это произнесением известной молитвы; переступает ли он порог текие, должен читать особую молитву; идет ли на обед, на это положена своя молитва; идет ли на религиозное собрание, занимается ли чем, встречается ли с шейхом или с кем-либо из своей братии, на все это положены свои особые молитвы и обращения. Можно сказать, что в подобного рода занятиях проходит весь день дервиша.

Описываемый момент дервишской жизни, который можно назвать третьим, для большинства дервишей, к какому бы ордену они ни принадлежали, удлиняется во всю их жизнь, т. е. большинство дервишей в течение всей своей земной жизни стоят на этом моменте. Он является общим для всех дервишей, как бы они ни жили: в текие ли, или на частных квартирах, страннически, или при памятниках магометанских святых. Устав относительно этого момента у всех орденов отличается однообразием; если и есть какое отличие в дервишских уставах, то только в названиях самых орденов и в именах их пиров.