Держава (том первый)

«Рунд — капитан Галдин, — продолжил чтение Зерендорф, — на главный караул от 2-ой роты при командире роты капитане Васильеве, при младших офицерах подпоручике Буданове и подпоручике Зерендорфе». — О–о–о! — прокомментировал прочитанное Григорий, и помахал листком. — В Аничков дворец караул… от 1-ой роты при подпоручике Гороховодатсковском. Дежурный по полку капитан Лебедев, помощник — подпоручик Рубанов. Полковой караул от 1-ой роты».

— Господа подпоручики, распишитесь, что ознакомлены и начинайте службу царю и отечеству, — словно с лошади, слез со стула адъютант.

На следующий день, утром, немного волнуясь, ночевавший в выделенной служебной квартирке на 3-ем этаже казармы Рубанов, пил поданный денщиком чай и перелистовал страницы «Устава гарнизонной службы».

Служивший по второму году рядовой Козлов, которого Аким взял из–за звучной фамилии, в противовес капитанской, подперев щёку кулаком, ласково наблюдал за офицером. «Ласково» не потому, что всей солдатской душой полюбил молодого барина и радовался за его вкусный чай, а потому, что тот неожиданно взял его в денщики.

«Денщик — это величина-а, — размышлял он, любуясь офицером. — А в роте фельдфебель одними ружейными приёмами исхитрился на корню засушить», — жалостливо оглядел вытянутые вперёд, не больно–то худые руки.

— Ты что, Козлов, гимнастикой решил заняться? — поинтересовался, оторвавшись от занимательного чтения, Рубанов.

— Дозвольте категорически заявить, вашескобродь, что нет, — вытянул руки по швам денщик. — Собираюсь подавать ваш мундир.

— Подай–ка, братец, лучше ещё чаю с булками, — чуть подумав, распорядился Аким.

Перекусив, глянул на стоявшие на комоде часы, показывающие 9 часов, 30 минут.

«Да-а. Пора одеваться и в роту, — поднялся из–за круглого стола и с удовольствием оглядел небольшую комнатку с диваном у стены, двумя креслами, что привёз из дома, столом и комодом. Через стену находилась спальная с мягкой кроватью, а в каморке, рядом с ней, жил денщик и там же была кухня с медным самоваром. — Хоромы! — надевая мундир, довольно ухмыльнулся Аким. — Зато мои. Маменька тут руководить не сумеет. Вот переживает, поди», — засмеялся он, обуваясь в высокие лаковые сапоги.

Поверх мундира надел лёгкое тёмно–серое пальто. Нацепил шашку и стал прилаживать кобуру с револьвером.

— Козлов, чего стоишь как на огороде? Помоги шнур от револьвера через голову перекинуть и под воротник заправь. Где замшевые перчатки и гренадёрка? — погонял для порядка денщика и направился к Гороховодатсковскому, квартира которого находилась неподалёку.

Уже одетый, тот вышел навстречу. Пожав руки, направились на первый этаж, в роту.

Согласно уставу, тем более в день дежурства, первым вошёл младший по выпуску — Рубанов. Приняв рапорт дежурного по роте, поздоровался.

Через пару минут вошёл Гороховодатсковский.

— Смир–р–но! — скомандовал Рубанов.

Гороховодатсковский благосклонно принял рапорт от дежурного, скомандовал «вольно», и оглядел готовящихся в караул солдат.

Заступающие в наряд давно умылись и побрились, и теперь драили бляхи, сапоги и медные налобники гренадёрок.

В 11-м часу появился ротный и Гороховодатсковский гаркнул:

— Смир–рно! Господа офицеры!

Офицеры торжественно встали во фрунт, чуть подавшись корпусом вперёд и взмахнув руки к белым околышам гренадёрок.

В полнейшей тишине брякнула упавшая на пол сапожная щётка.

«Наряд не в очередь кому–то обеспечен», — подумал Рубанов, кося глазами по сторонам.

Более сотни человек замерли там, где их застала команда.

Дежурный чётко подошёл к капитану и, остановившись за два шага и отдав честь, отрапортовал: — Ваше высокоблагородие, в первой роте за время моего дежурства никаких происшествий не слулось, — и шагнул в сторону.

В эту минуту из канцелярии появился фельдфебель и вытянулся у дверей.

«Когда мы пришли, не соблаговолил свою рожу показать», — мысленно усмехнулся Рубанов.

— Здравствуй Пал Палыч, — поздоровался с ним ротный.

— Здравия желаю, вашесродие, — с достоинством ответил фельдфебель.

— Здорово, братцы! — безо всякого рыка, спокойно произнёс Лебедев.

— Здра–авьжлам ваш–сок–родь, — бодро ответили разбросанные по помещению роты солдаты.

Обойдя и окинув командирским оком вверенное хозяйство, влепив попутно положенный наряд за упавшую щётку растерявшемуся ефрейтору, неспеша направился в канцелярию. Рубанов с Гороховодатсковским и фельдфебелем последовали за ним.

Прочитав «постовую ведомость», капитан повёл караул на построение.

Полковник Ряснянский, отогнув штору с полковыми гербами на окне бильярдной комнаты, наблюдал за построением караула на Константиновской площадке, расположенной между Мраморным дворцом великого князя Константина Константиновича и казармой.

«Толпятся, толкаются, того и гляди винтовку какой–нибудь олух выронит. А всё потому, что давненько плюмаж не сдирал с господ офицеров, — услышал вежливое покашливание и хриплый голос дежурного вестового:

— Ваше высокоблагородие, дозвольте доложить, развод построен, — ещё раз покашлял для приличия докладчик и остался ждать приказа.